Ещё недавно считалось, что фобии – это сугубо личные проблемы: хочешь избавиться – ходи к психологам, не хочешь – живи и мучайся. Но большое количество тревожных индивидуумов препятствуют сплочению всего общества. А разобщённый народ может и не принять курс на патриотизм, православие, семейные ценности, духовные скрепы. И вообще плохо поднимается с дивана в штыковую. Кроме того, 10 лет назад россиянин боялся совсем не тех вещей, что американец или индиец. А сегодня наши уникальные фобии похожи на общемировые. Ни для кого не секрет, что по многим причинам рынок печатной прессы сегодня переживает глубокий кризис. Особенно это касается киосковых сетей.
Голод на страх
Очень хотелось бы по примеру сатирика Михаила Задорнова развить в читателе гордость: мы, мол, особенные даже в своих страхах. Так было, например, в 2005 году. Тогда, согласно опросу ВИЦОМ, 70% населения считало вполне вероятным «резкое снижение своего жизненного уровня вплоть до голода». А ещё 23% полагали, что это «возможно, но маловероятно». Казалось бы, с чего? В 2005 г. российская экономика росла самыми мощными после распада СССР темпами, цена на нефть била рекорды, на дешёвых кредитах нарастал невиданный потребительский бум. И с Западом никаких заморочек.
На этом фоне люди стали активнее покупать собственность и рожать детей. Но 58% россиян всё равно считали очень даже возможным вымирание России из-за низкой рождаемости и заселение страны представителями других национальностей. При этом в вероятность военных конфликтов с ближайшими соседями (в вопроснике ВЦИОМа прямо названы Грузия, Украина и страны Балтии) верили всего 26% россиян. Даже гражданскую войну в России народ считал более вероятной. И всего 18% считали «почти нереальным» скорое исчерпание запасов нефти, газа и других полезных ископаемых.
– Различают нормальную и невротическую тревогу, – говорит психолог Мария Берлин. – Есть вполне реальный риск пострадать, гоняя по улицам на мотоцикле или выпивая бутылку водки каждый вечер. Но многие люди боятся ходить через реки по мостам или наступать на трещину тротуара – это невротическая тревога, когда реальный риск пострадать отсутствует. Постсоветское поколение как раз боялось вещей невозможных. Ну как это 140-миллионная страна вдруг вымрет? И как в ней может вдруг закончиться нефть – это же не яйца в холодильнике! О том, почему так происходит, до сих пор ведутся споры. Лично я полагаю, что это такой «постсоветский синдром»: измученный дефицитом и безденежьем человек не верил, что нынешнее изобилие надолго. В его воображении возникают фобии, которые якобы могут вернуть его к пустым полкам.
Кто-то скажет, что фобии жителей в развитых странах ещё меньше связаны с реальной опасностью. В США и Европе клубы аэрофобов насчитывают тысячи членов: они помогают друг другу перемещаться по миру без помощи самолётов. Хотя математический шанс убиться во время поездки на автомобиле в несколько раз выше. В Индии и Индокитае психиатрами описан распространённый «страх коро» – опасение, что пенис втянется в тело своего владельца и пожрёт его изнутри. Не факт, что «страх коро» более обоснован, чем пересмотр итогов приватизации, зато он гораздо ярче эмоционально.
С развитием цивилизации список фобий постоянно пополняется. Учёные говорят, что примерно через 50 лет после изобретения нового бытового прибора появляются люди, которые начинают его панически бояться. То есть после изобретения телевидения неминуемо обнаруживаются люди, которые боятся светящегося экрана. Самая распространённая из новых фобий – страх перед терактами.
– Одно время я консультировала женщину, которая после взрывов жилых домов в Москве начала составлять списки предметов, увиденных ею на улицах, – говорит психолог-консультант Анна Александрова. – Она обходила мусорные корзины, впадала в панику при взрыве петарды, а приобретая любую вещь в магазине, долго думала, не представляет ли этот предмет опасности.
В течение недели после теракта в петербургском метро в апреле 2017 г. экстренные службы города выезжали для проверки подозрительных предметов в 300 раз чаще, чем за весь март. Плюшевый слон на пешеходном переходе в Петергофе, мягкий гном с телефоном на шляпе в Сестрорецке – всё это служило поводом для перекрытия улиц. Но спустя 2–3 недели истерия закончилась. Психологи констатируют: всё так и должно быть в нормальном здоровом обществе. Каким мы и становимся потихоньку.
Не верь, не бойся, не плати
В декабре 2014 г. исследовательский холдинг РОМИР провёл опрос населения о его страхах. Самыми острыми проблемами россияне считали рост цен, инфляцию, низкие зарплаты и ЖКХ – темы вполне реальные и кровоточащие регулярно. Правда, всего за один год доля испытывающих беспокойство по поводу роста цен выросла с 59 до 76% – это очень много. Но если учесть, что за отчётный период произошло присоединение Крыма со всеми санкциями и контрсанкциями, то получается, что россияне – очень спокойный и адекватный народ. Ведь ещё недавно конца света боялись чаще, чем болезней близких. А высадка инопланетян страшила нас больше, чем распад собственной семьи.
Сегодня самые распространённые страхи россиян мало чем отличаются от фобий людей Запада: карьерный срыв, облысение, импотенция. Другое дело, что по части испуга Россия не проявила себя как страна крайностей.
Ещё в начале нулевых психотерапевт в нашей стране не мог найти работу: люди боялись признаться себе и окружающим, что у них «что-то не то с головой». По неумолимой российской логике со временем привычка обеспеченных граждан путешествовать в бессознательное на кушетке психоаналитика должна была перекрыть все западные показатели. Психотерапевтов действительно прибавилось. Но даже в Москве их в разы меньше, чем в Париже или Чикаго.
В США 50 млн человек страдают фобиями. Каждый второй немец не доверяет своему ближнему, каждый третий не решается выходить ночью на улицу. Каждый второй француз регулярно хватается за успокоительное. Страх террора, СПИДа, эпидемий и природных катастроф отравляет жизнь девяти из десяти американцев. А в России даже традиционное успокоительное в виде крепкого алкоголя используется всё меньшим числом граждан. Или вот такое наблюдение: после терактов в Турции количество германских туристов уменьшилось на 70%, а российских – только выросло. Ведь туры немного подешевели!
– Сегодня большинству людей не нужно тратить много усилий на пропитание и обеспечение безопасности, – размышляет социолог Сергей Прозоров. – У нас появилось больше времени на самокопание. А чтобы получить привычку беспокоиться, достаточно регулярно читать новости. На Западе человека ещё и хитро подталкивают в объятия психотерапевтов: дескать, вы же берёте в суд адвоката, на горнолыжном курорте – инструктора, вы же не делаете сами себе причёску. Вот и с вашим стрессом должен обязательно работать специалист. Но в России другие традиции: небогатые граждане и сантехнику сами ремонтируют, и автомобиль, а некоторые и стригутся внутри семьи. Многие и к врачу-то ходят, только когда нужен больничный. И аэрофобия редко возникает у людей, имеющих кредиты и арендующих жильё при отсутствии постоянной работы.
№ 27 (569) от 13 июля 2017, «Аргументы Недели».