В последнее время только ленивый не высказал критических слов о состоянии охоты и охотничьего хозяйства в России.
На страницах теперь уже немногочисленных печатных СМИ ученое содружество, средний возраст которого давно перевалил за 70 лет, с ностальгией повествует о прежних успехах, не забывая упомянуть о своих давних разработках и достижениях и, конечно, о путях в «светлое будущее».
Принимаются долгосрочные министерские программы кратного увеличения поголовья охотничьих видов.
«Серьезные» голоса звучат из думских комитетов и уже на самом высоком научном уровне во всех бедах винят браконьеров. Наверное, из чиновничьего кабинета с уютным интерьером лучше видно, как и из окон Белого дома.
Приводятся числа с девятью нулями о мифических убытках государства от незаконной охоты. Но интересно, по какой методике ведется подсчет? К таким «убыткам» можно смело отнести холостой сброс воды, минуя турбины ГЭС.
Зато с каким энтузиазмом и размахом сохраняется уссурийский тигр и восстанавливается популяция кавказского леопарда. Вот только вопрос, сколько «нулей» не доходит до семейства кошачьих, — наверное, значительно меньше, чем до нашего малоимущего населения, что, конечно, «успокаивает».
Немного «научной» истории, прежде чем перейду к общественным охотничьим организациям.
Сегодня много и уже как-то привычно говорят об общинном, коллективном или коллективистском сознании русского народа, его особой «соборности». Кто-то видит в этом главное достоинство русской жизни, залог преодоления общественных проблем.
Другие полагают, что именно это мешает развитию индивидуализма и капитализма в России, порождает ненависть к «выскочкам», т.е. к успешным деловым людям; в конечном счете тормозит экономическое развитие страны.
В последнее время бытует мнение, что общинность, коллективизм вообще не свойственны русскому человеку, а являются лишь домыслами сторонников особого пути развития России.
Причины сложившейся ситуации коренятся в особом укладе жизни русского крестьянина, который не мог не наложить отпечаток на его мировосприятие, а в конечном счете и на особенности русского характера. Речь идет о крестьянской общине, сами крестьяне называли ее — «мир», «общество».
Часто приходится слышать: «Зачем мне эта обдираловка в МООиР или другом обществе охотников?» Лучше частнику заплатить, чем дармоедов кормить.
Наверное, «дыма без огня не бывает», во многом здесь частично истина присутствует. Но, ругая общественные организации, такие критики, сами того не замечая, являются членами охотничьего общества.
Читаешь на охотничьих сайтах отчеты таких «индивидуалистов», где местоимение «я» отсутствует, только — «мы».
«Поехали на охоту своим коллективом, часть нашей бригады ушла в загон, в нашей компании «алконавтов» нет и т.д.». Просто одно общество, с казенным укладом, народ сменил на другое, по увлечению.
Что помешало ООиР всех уровней и принадлежности поменять стиль работы, ответить трудно. Скорее косность и зашоренность мышления руководства большинства общественных организаций.
Неуважение к членам общества, по существу к акционерам, содержащим своими взносами не только закрепленные угодья, егерей, но и председателя правления, сегодня не редкость.
К примеру, зайдите в РОРС — охрана, паспорт, цель посещения и все прочее, как на особо секретном объекте. Думаю, достаточно одного охотничьего билета, чтобы без всяких объяснений попасть в любое подразделение Ассоциации.
Русский человек, не по происхождению, а по мировосприятию — общественное «создание», здесь власть ничего уже поделать не может, даже с ОБЕФО просчитались, проблем себе нажили больше, чем предполагали.
От самых «верхов», через РОРС, до районных охотничьих чиновников, перечисляющих проблемы и ставящих задачи, порой иллюзорные, можно услышать или прочитать много разных и порой весьма разумных слов, но что никогда не доходит до слуха или глаз, это простое слово — охотник.
Сам охотник как бы не существует, этакое эфемерное создание, которое только мешает высокопоставленным целям, но при этом неплохо бы взымать с него плату за аналогичные услуги.
А кому поручили «разруливать» ситуацию с охотничьим хозяйством? Менеджерам, на 90% не имеющим профильного биологического образования. Да что там образование, большинство из них в лесу были если только на пикниках, а коль кто-то ружье имеет да пришлось из него стрелять, то уже — «специалист великий».
Специалист, а таких сегодня сотни, по лоббированию определенных целей, к интересам большинства российских граждан «никаким боком не стоящих».
А охотники — это такие же, как и большинство россиян, люди, которые больше всего хотят справедливости, а не высоких речей и обещаний о светлом будущем.
Ведь все движется к тому, что охота станет привилегией узкого круга лиц. У правительства нет решимости или желания установить плату за охотничьи ресурсы, привязав ее к прожиточному минимуму или минимальной оплате труда. Где льготы для ветеранов и молодежи? Только на бумаге. Вроде как рынок все расставит по местам!
Здесь ни о какой массовости речи не идет, все направлено на состоятельную часть населения. Вот слова председателя ЦС ВОО: «…базы должны соответствовать современным требованиям в части комфорта и услуг».
Одним словом, простой охотник такие «услуги» просто не потянет. И это становится генеральной линией во многих сферах нашей жизни.
Фактически у нас отняли то, что исконно считалось общественным. Как «упражняется» Росгвардия в создании ничем не обоснованных ограничений, прямо-таки издевательство над охотниками и спортсменами стрелковых дисциплин. «Жизнь становится лучше, жить стало веселей».
Уже и про поголовно платную рыбалку в Минсельхозе настаивают. Лучше бы озадачились, почему наша промышленность приличной удочки сделать не может и надежного лодочного мотора, а надувные лодки из импортного материала клеят. Не стесняются говорить об аренде лесов и водоемов — пока только на 49 лет.
Надеюсь, что это лишь разговоры, хотя через 49 лет, когда поколение СССР уйдет и все привыкнут (скорее приучат) к частной собственности, тогда все и произойдет.
«Жаль только, жить в эту пору «прекрасную» уж не придется — ни мне, ни тебе».
Дмитрий Шушурин
Источник: https://www.ohotniki.ru/