Intro
«Автограф» - уникальная, едва ли не единственная отечественная группа, игравшая так называемый «прогрессив-рок» или «арт-рок» - другими словами, высокохудожественную рок-музыку «большого стиля»
Уже дебютный концерт «Автографа», состоявшийся на Всесоюзном фестивале «Весенние ритмы Тбилиси’80», где выступали все ведущие группы страны во главе с «Аквариумом» и той же «Машиной времени», закончился полным триумфом и призовым местом. «Автограф» сразу же поразил и критиков и тусовку абсолютной оригинальностью музыкальной концепции. В рамках одной композиции могли уживаться джазовые гармонии, рок-аранжировки, фанковые ритмы и классические реминисценции, а небывало мощный для России звук сочетался с потрясающей динамикой исполнения. В дальнейшем «Автограф» прославился также своим уникальным, первым в стране лазерным шоу.
Высочайший уровень профессионализма позволил «Автографу» задолго до «Тату» успешно гастролировать на Западе, собирая стадионы. Но за время долгого отсутствия группы в России установилась диктатура фонограммной попсы, а сложная и оригинальная рок-музыка вышла из моды.
30 марта 2005 г
I. На пике карьеры вместе с Queen и Led Zeppelin
13 июля 1985 года состоялся не имеющий аналогов в истории телефестиваль Live Aid. Телетрансляцию этой уникальной 16-часовой акции, проводившейся в поддержку голодающих детей Эфиопии и проходившей одновременно на двух крупнейших стадионах Лондона и Филадельфии, смотрели 2 миллиарда человек. Обе программы транслировались по всему миру, чередуя кадры из Англии и США с новостями из Эфиопии. Специально пересмотрев свои расписания, в концертах бесплатно приняли участие такие звезды, как Queen, Пол Маккартни, Мик Джаггер, Оззи Осборн с Black Sabbath, Дэвид Боуи, Джордж Майкл, Стинг, Элтон Джон, Dire Straits, U2 и примкнувшая к ним Мадонна. Значение фестиваля было таково, что специально для него на один концерт впервые после своего распада в 1980 г. собрались легендарные Led Zeppelin – погибшего барабанщика Джона Бонэма заменил Фил Коллинз из Genesis. В этот день организаторам акции удалось собрать более 10 миллионов фунтов стерлингов.
Но если в Вудстоке рок-групп из России не было, то в Live Aid каким-то чудом одна все-таки приняла участие. Хотя рок-музыка в СССР тогда еще находилась в опале, советское руководство не могло игнорировать всемирный призыв организаторов фестиваля поддержать детей Эфиопии. А британские сотрудники радиостанции BBC, переживавшие, что «русские большевики» будут навязывать какую-нибудь свою идеологизированную эстраду, настаивали на кандидатуре «Автографа». Да и реально в стране тогда больше не существовало рок-групп, за музыкальный уровень которых в контексте Queen и Led Zeppelin было бы не стыдно. Так «Автограф» стал единственным представителем СССР на Live Aid.
«Кто бы мог подумать, что в упорно противящейся вестернизации коммунистической России, оказывается, существует рок-музыка?! – поражался потом французский журнал Actuel. – Группа из Москвы «Автограф» показала оригинальный, блистательно сделанный арт-рок, абсолютно свободный от какого-либо эпигонства по отношению к его английским адептам. Эти молодые виртуозы демонстрируют индивидуальный подход, насыщая рок-н-ролл необычным романтическим пафосом и ритмической энергией в духе русской классики a’la Рахманинов. Но абсолютно невозможно соединить рок-н-ролл с советской идеологией. Просто удивительно, что Кремль еще не уничтожил эту группу, не имеющую ничего общего с пропагандой идей Ленина».
Рок-н-ролл в СССР тогда действительно считался настолько крамольным, что о том, чтобы выпустить «Автограф» за границу, не было и речи. Выступление группы транслировалось на весь мир из студии «Останкино», где в качестве массовки расположились 200 сотрудников КГБ, прикинувшихся праздными меломанами. Музыкантам было запрещено произносить в микрофон что бы то ни было, кроме текстов их композиций, а само выступление предварял «проверенный человек» - знаменитый телеведущий Владимир Познер, сказавший несколько дежурных слов в адрес детей Эфиопии. Концерт Live Aid в Лондоне был специально прерван на 12 минут, в течение которых 85-тысячная аудитория наблюдала сет «Автографа» на огромных экранах стадиона «Уэмбли». А два миллиарда телезрителей даже не заметили, что успели перенестись из Лондона в Москву и обратно, безмятежно посмотрев вслед за «Автографом» 10-минутный сет Брайана Ферри на «Уэмбли». Телетрансляцию Live Aid увидели одновременно в 170 странах мира – Японии, Сенегале, Лихтенштейне, Австралии, Гондурасе, - где угодно, но только не в СССР.
II
рок с консерваторским образованием
Супергруппа, в дальнейшем получившая название «Автограф», была создана весной 1979 года на руинах распавшейся тогда легенды московского рока «Високосное лето». В последний состав этой популярнейшей (наряду с «Машиной времени») группы Москвы входили: Александр Ситковецкий (гитара, вокал), Крис Кельми (клавишные, вокал), Алескандр Кутиков (бас) и Валерий Ефремов (барабаны). «Високосники» исполняли весьма эклектичную смесь из хард-рока, арт-рока, рок-н-ролла и припопсованных шлягеров. Эклектика из года в год нарастала, и, наконец, привела к полной несовместимости составляющих элементов. В результате Кутиков и Ефремов ушли к Андрею Макаревичу, как раз распустившему очередной состав «Машины времени», а Ситковецкий приступил к созданию будущего «Автографа».
Произошедшая поляризация бывших «високосников» как бы обозначила абсолютную противоположность путей, которыми стали двигаться «Машина времени» и «Автограф». Будучи прекрасным гитаристом, Ситковецкий давно уже вынашивал план создания рок-группы, играющей мощную, стремительно-виртуозную музыку, - в несколько самодеятельных рамках «Високосного лета» ему было тесно. И, наоборот, ритм-секция Кутиков-Ефремов плохо подходила для решения музыкальных сверхзадач, и более упрощенный песенный формат «Машины времени» был для нее куда органичнее.
Собирая новый состав, Ситковецкий, закончивший в свое время Гнесинское училище по классу гитары (после окончания химфака МГУ), решил пойти нетрадиционным для рокера путем поиска музыкантов нужной высоты полета. Русские рокнролльщики в большинстве своем летали низко - играли слишком кустарно. Чтобы достигнуть задуманных высот, Ситковецкий решил завлечь в рок-группу молодых виртуозов из кругов, близких к Московской консерватории. Благо его жена Ольга преподавала в музыкальном училище при консерватории в качестве концертмейстера.
В этом училище в классе ударных у нее учился первый барабанщик «Автографа» Андрей Моргунов, который в дальнейшем предпочел карьеру клавишника и вместе с небезызвестным Игорем Кезля составил первый в России электронный дуэт «Новая коллекция». Но тогда его больше увлекали барабаны. И, помогая Ситковецкому завершить формирование новой ритм-секции, он привел к нему 17-летнего бас-гитариста, который в результате стал вторым стержневым участником «Автографа» на протяжении всей истории группы – Леонида Гуткина. Последний учился в том же училище при консерватории – правда, по классу фагота.
«В тот чудесный майский день мы с Моргуновым пошли в Лужники сдавать зачет по физкультуре, - вспоминает Гуткин. - Это было крайне изнурительно: надо было за каждый прогул отбегать лишний круг по стадиону. До этого у нас был пьющий преподаватель, и мы ему носили коньяк, а тут поменяли на непьющего, пришлось бегать. Стояла жара, бегали мы километров 20, и вот, когда Моргунов уже фактически нес меня на себе, как партизан, он вдруг объявил, что Ситковецкий набирает новый состав. И что, как отбегаем последний круг, надо ехать играть. А у меня даже бас-гитары с собой не было! Но выбирать не приходилось, и мы в абсолютно бездыханно-бессознательном состоянии после сдачи зачета заехали за гитарой и двинулись к Ситковецкому».
«Что я сейчас помню, - говорит Ситковецкий, - вошло такое худое чудо с длинными волосами и беленькой гитарой Vicomt Bass, спрашивает: куда проходить? Сюда, пожалуйста, в рояльную… Достали инструменты, стали играть какой-то блюзовый джем на основе Led Zeppelin, и как-то сразу у нас установился контакт – спонтанно, моментально почувствовали друг друга. У нас с Леней достаточно разные музыкальные философии – мелодически и даже ритмически он мыслит по-другому. Но это конфликтное сочетание двух разных музыкальных философий и стало одним из краеугольных камней, на которых в дальнейшем стоял «Автограф».
«Потом Ситковецкий с трепетом достал какую-то партитуру с нотами, - продолжает Гуткин, - поставил передо мной и спросил: можешь ли сыграть? Я сказал: «Боюсь, что да!» - и сыграл. Оказалось, что полотно, которое мне предоставил мастер, было пьесой, которую Кутиков не мог сыграть, прости Господи, года три».
«Полотно состояло из легендарного риффа композиции «Пристегните ремни безопасности», - поясняет Ситковецкий. – Я действительно пытался пробовать это делать с «Високосным летом», но по музыкальной составляющей оно было очень далеко от того, чем занималась группа. И когда Гуткин это легко сыграл, тем более, по нотам, что для меня являлось показателем определенного статуса, в моих глазах сразу все было решено».
«Пристегните ремни безопасности» вскоре стали главным инструментальным бестселлером «Автографа». В 80-е годы в СССР существовали фактически две главные рок-композиции, которыми озвучивалось все, что только можно – телепередачи, документальные фильмы, киножурналы. В качестве медленной темы использовалась «Shine On You Crazy Diamond» Pink Floyd, а в качестве быстрой – «Ремни безопасности». Надо ли говорить, что ни Pink Floyd, ни «Автограф» не получили за это ни копейки. Мало того, ни в каких титрах авторство композиций не афишировалось, так как рок в СССР на радио и телевидении официально был запрещен.
Итак, Ситковецкий и Гуткин фактически сразу составили костяк «Автографа» на все времена. Любопытно, что Гуткин мог бы оказаться в «Автографе» и по «рокнролльной» линии: ранее он, будучи басистом группы «Кузнецкий мост», посетил последний концерт «Високосного лета», по окончании которого познакомился с Кутиковым. Обратно с концерта они ехали вместе в автобусе - за время поездки Кутиков успел проникнуться к Гуткину симпатией и заподозрить, что это выдающийся бас-гитарист. Поэтому, уходя в «Машину времени», Кутиков успел посоветовать Ситковецкому взять в новую группу на бас именно Гуткина. Но Ситковецкий, увлеченный идеей создать «рок с консерваторским образованием», даже не обратил внимания на этот совет. В результате Гуткин попал-таки в «Автограф», но по «консерваторской» линии.
О группе «Кузнецкий мост» здесь надо сказать еще пару слов. Помимо басиста Гуткина, в ее последнем составе играли: Алексей Романов (вокал, гитара), двоюродный брат Андрея Макаревича, будущий продюсер «Лицея» Алексей Макаревич (гитара) и барабанщик Владимир Якушенко, который вскоре занял в «Автографе» место не удержавшегося в группе Андрея Моргунова. Но до своего прихода в «Автограф» Гуткин с Якушенко успели поиграть в составе «Кузнецкого моста» мегахиты Романова «Солдат Вселенной» и «Снежная баба».
Много лет спустя Якушенко увлечется политической журналистикой, станет пресс-секретарем генерала Лебедя, а затем – Григория Явлинского…
После распада «Кузнецкого моста» Романов и Алексей Макаревич образовали первый состав легендарной группы «Воскресение», где вместе с ними оказалась предыдущая ритм-секция «Машины времени» - Евгений Маргулис (бас) и Сергей Кавагоэ (барабаны). И как раз на место последних к Андрею Макаревичу пришли Кутиков и Ефремов из «Високосного лета».
Таким образом, можно считать, что весной 1979 года в московском роке произошли события планетарного масштаба. Одновременно распались три богатых кадрами состава: «Машина времени», «Високосное лето» и «Кузнецкий мост». И как бы из их пепла возникли три главные легенды московского рока всех времен – новая «Машина времени», «Воскресение» и «Автограф». Но, в отличие от первых двух, «Автограф» получил в свой состав сильнейшее «консерваторское» подкрепление.
Между тем, Крис Кельми, который был, наряду с Ситковецким, лидером «Високосного лета», но гнул там как раз припопсованно-шлягерную линию, в полном шоке от безвременной кончины группы уехал отдыхать в Алушту. Зато помогать Ситковецкому создавать новый состав стал звукорежиссер «високосников», выпускник МИХМа Леонид Лебедев, справедливо считавший гитариста-виртуоза звуковым центром проекта. Любопытно, что сейчас бывший рок-звукач Лебедев стал официальным представителем в Совете Федерации ФС РФ от Государственного Совета Чувашской Республики.
Но это произошло лишь четверть века спустя, а тогда Лебедев привел в будущий «Автограф» своего тезку - пианиста Леонида Макаревича, однофамильца лидера «Машины времени». «Маг и волшебник клавишных инструментов», как его вскоре стала называть музпресса, Леонид Макаревич как раз тогда окончил уже саму консерваторию по классу фортепиано – прославившись, как единственный студент-выпускник, которому аплодировала вся выпускная комиссия. Главными его коньками были Скрябин и Бетховен. В общем, в лице самоуглубленно-интеллигентного, божественно играющего Леонида Макаревича «консерваторский» принцип подбора кадров в «Автограф» достиг своего апофеоза.
На какое-то время в каждой из трех ведущих московских рок-групп – «Машине времени», «Воскресении» и «Автографе» - стало по своему Макаревичу. Но в остальном было изначально очевидно, что «Автограф» идет совершенно иным курсом. Если «Машина» и «Воскресение» фактически всегда исполняли песни своих лидеров с рок-аккомпанементом, то «Автограф» изначально стремился создавать грандиозные, сногсшибательные, изобилующие внезапными контрастами композиции. Тем не менее, в них тоже был необходим вокал – и вокал особенный.
Тут как раз из Алушты возвращается Крис Кельми, который по старой памяти временно входит в состав «Автографа» и увеличивает арсенал клавишных инструментов. Его молитвами в группе и появляется вожделенный вокалист Сергей Брутян – чернобородый полиглот, свободно говорящий на девяти языках, включая индонезийский, тагальский и малайский. Высокий и сильный голос Брутяна превосходно вплетается в изощренный инструментальный лабиринт музыки «Автографа». Тексты для группы пишет главная поэтесса московского хиппизма Маргарита Пушкина, уже работавшая с Ситковецким в эпоху «Високосного лета», затем ей в помощь был рекрутирован менее туманно-философский и более конкретный песенник Борис Баркас, знаменитый как автор текста главного пугачевского боевика «Арлекино».
Название группы, несмотря на свою внешнюю непритязательность, появилось довольно-таки эксцентричным образом. Ситковецкий, Гуткин и Лебедев поехали к друзьям на дачу, где полночи пили хорошую водку. «Затем Ситковецкий взял вверх ногами орфографический словарь и внимательно читал его часа три, - вспоминает Гуткин. Он был настолько изнурен этим занятием, что когда у него в руках книгу перевернули и потребовали что-то, наконец, сказать, его взгляд упал на слово «автограф». Он спросил: нравится? Мы ответили: нравится, наливай. Так название было утверждено».
Позднее под это была подведена богатая теоретическая база: Ситковецкий в многочисленных интервью объяснял, что слово «автограф» означает подлинник, оригинал, а также символизирует успех в искусстве.
Появление названия «Автограф» и ее первый концерт датируются 1980 годом, который и принято считать временем официального рождения группы.
III. Олимпийская раскрутка «Автографа»
Создание сложнейшего для исполнения репертуара потребовало длительного репетиционного периода, и здесь «Автографу» неожиданно повезло. С приходом 1980 года в «антироковом» государстве СССР наступил короткий период культурного либерализма. В Москве тогда проходили Олимпийские игры, и власти хотели иметь в глазах «забугорного мира» цивилизованный вид.
Пользуясь этим, активисты отечественного рок-движения решили провести в марте 1980 г. вдали от центра страны, в теплом, южном и гостеприимном Тбилиси, первый всесоюзный рок-фестиваль «Весенние ритмы», куда были приглашены фактически все лучшие группы страны – от «Машины времени» до «Аквариума». «Автограф» тогда еще не дал ни одного концерта, но о его репетициях уже был наслышан главный идеолог фестиваля Артем Троицкий.
«Я знал, что гитарист симпатичной мне группы «Високосное лето» Ситковецкий собрал новый состав и репетирует с ним в каком-то подвале возле метро «Автозаводская», где полно крыс, - вспоминает Артемий Кивович. – Хорошо зная этого музыканта, я предположил, что выступление его группы в Тбилиси может стать большим сюрпризом».
Таким образом, первый выход группы на сцену произошел в рамках крупнейшего фестиваля, в зале Тбилисской филармонии. По окончании сета «Автографа» зал в полном шоке молчал минуты две, а затем взорвался аплодисментами. В итоге эпический боевик Ситковецкого на стихи Пушкиной «Ирландия, Ольстер» жюри признало лучшей композицией фестиваля. Эксперты, ошеломленные музыкальной свежестью и энергией группы, даже не обратили внимания, что это произведение, в сущности, воспевает романтическую борьбу леворадикальных террористов против любого тоталитарного режима.
«После выступления к нам подошли люди с местной «Мелодии», - вспоминает Ситковецкий, - и сказали, что записывают двойной альбом с лучшими вещами фестиваля. И что жюри одобрило три наши песни, которые должны войти в этот альбом – «Ремни безопасности», «Ольстер» и «Блюз Каприз». Там же в Тбилиси и записали. Причем запись происходила в 9 часов утра, после жуткой гульбы всю ночь с какими-то грузинскими князьями, с полного бодуна. Быстро вошли в студию, включились и сходу записали все три вещи. Когда я потом ставил эту запись разным людям в Москве, у них просто отвисала челюсть».
К слову, любовно-иронический «Блюз Каприз» спустя годы неожиданно стал важным аргументом в приснопамятном конфликте Филиппа Киркорова с Ириной Ароян. Как известно, Киркоров, обвиненный девушкой в излишней любви к римейкам, заявил, что в его творчестве их всего два – «Ой, мама, шика дам» и «Viva la Diva». Общественная экспертиза возражала, что есть и другие, приводя как пример, в частности, перепетый артистом «Блюз Каприз». Так «Автограф», сам того не ведая, косвенно помог журналистскому сообществу победить Филиппа Киркорова…
Между тем, в 1980 г. власти продолжали формировать у гостей Олимпиады иллюзии демократических перемен в СССР. Для этого была создана иновещательная радиостанция Radio Moscow World Service – единственная в стране, где можно было услышать «Машину времени», «Воскресение» и «Автограф». RMWS ловилась во многих городах СССР - и дала первый толчок популярности «Автографа», постоянно прокручивая его тбилисские записи. По большому счету их музыкальный уровень предполагал, конечно, не полтора часа работы юных грузинских операторов, а скорее полгода сидения в лондонской студии Abbey Road и звукорежиссерские услуги саундпродюсера «The Dark Side Of The Moon» Алана Парсонса. У любого рок-меломана просто дух захватывало при одной мысли о том, как звучал бы «Автограф», записанный таким адекватным его музыке образом. Но даже сделанные на скорую руку тбилисские записи «Автографа» звучали по тем временам настолько ярко и необычно, что быстро прославили группу на всю страну. Кроме ротаций на RMWS, они были выпущены «Мелодией» на обещанном двойном альбоме «Весенние ритмы Тбилиси’80», а также отдельным миньоном.
В результате всего этого спонтанного пиара «Автограф» уже теоретически мог гастролировать по стране, собирая залы. Небывалый для рокеров музыкальный профессионализм позволил ему стать первой в СССР рок-группой, приглашенной на работу в Москонцерт… Но этот статусный скачек неожиданно больше всего смутил барабанщика Якушенко, который неожиданно заявил, что хотел бы доучиться в МГПИИЯ. Тогда было решено усилить эту позицию, пригласив на место бывшего барабанщика «Кузнецкого моста» знаменитого мастера ударных из Михайловского эстрадно-симфонического оркестра, а также оркестра Утесова – Виктора Михалина. «Витька внешне всегда был очень ярок, вспоминает Ситковецкий, - такой Judas Priest, черненький, с усиками, с бородкой, с длинными черными волосами. Он был тогда очень успешным музыкантом, на хорошем счету, а мы – фактически никем, с неясными перспективами. Но когда мы к нему приехали и поставили свои сложные и невообразимые произведения, он сказал: да, мне интересно было бы это поиграть! Этим-то мы его и купили. О том, что впереди у нас рок-н-ролльная слава, дворцы и стадионы, тогда и разговора не было».
Надо ли говорить, что ранее Михалин закончил все то же музыкальное училище при Московской консерватории…
Вместе с Якушенко «Автограф» покинул и Крис Кельми, которого продолжало тянуть к «припопсованной шлягерности». Эту тягу он стал воплощать в собственной группе «Рок-ателье», которую сразу пригласили работать в Ленком. Таким образом к 1981 году окончательно формируется золотой состав «Автографа»: Александр Ситковецкий (гитара), Леонид Гуткин (бас), Леонид Макаревич (клавишные), Виктор Михалин (ударные) и вокалист, которым тогда оставался Сергей Брутян.
IV. Шоу «Автографа». Формула 5+1
Гастроли «Автографа» стали небывалым ранее явлением в советской истории. Группа, которой фактически не давали возможности выступать в Москве, поражала глубинку не только сложнейшей, оригинальной и сверхдинамичной музыкой, но и первым в СССР лазерным шоу. Со светом Ситковецкий начал тщательно работать еще в эпоху «Високосного лета», и теперь он получил возможность, используя последние технические новинки, развернуться по полной программе. Пространство дворцов спорта, где, как правило, выступал «Автограф», пронизывали разноцветные лазерные лучи и наполняли клубы специально подсвеченного дыма, создавая психоделическую атмосферу. Движение и комбинации лучей строго увязывались с музыкальным развитием композиций. Когда группа выступала на открытых площадках, свечение и сполохи в небе от лазерных пушек местные жители часто принимали за НЛО и бомбардировали соответствующие службы тревожными сигналами.
Позднее к пушкам прибавились модуляторы света с жидкими кристаллами и управляемыми зеркалами... Если поначалу аппаратуру «Автографа» можно было упаковать в один автобус, то на пике карьеры для этого требовались уже два трейлера. Количество работников технической группы, отвечавших за звук и свет, достигало 30 человек. Сам аппарат «Автографа», которым заведовал Юрий Фишкин, уже тогда - и многие годы спустя - считался лучшим в стране, на нем в дальнейшем проводились концерты зарубежных рок-звезд, а также фестивали «Максидром», «Крылья» и «Нашествие».
Сценический имидж группы также был весьма выразителен. Усики, бородка и длинные волосы были, мягко говоря, не только у Михалина, и вообще весь состав изрядно напоминал оживших героев известного романа Дюма: Ситковецкий – изящного Арамиса, Гуткин - юного и пылкого д’Артаньяна, Михалин – благородного Атоса, а Леонид Макаревич – молодого кардинала Ришелье. И только кряжистый Брутян вызывал в памяти скорее образ не Портоса, а популярного греческого певца Демиса Руссоса: чернобородый, в длинном плаще, с мощным высоким голосом…
И все это великолепие вместе с грандиозным звуком и лазерным шоу приходилось втискивать в прокрустово ложе советского провинциального быта. Спрос в русской провинции настолько превышал предложение, что система была потогонной – по 10 концертов в одном городе. «В общей сложности мы сыграли, по-моему, около 2500 концертов, - вспоминает Ситковецкий, - вы можете себе представить, что это было такое. От Ленинграда и до Саранска. Особенно тяжело было во время зимних турне – эти промерзшие дворцы спорта, эти жуткие вонючие раздевалки, местного персонала или вообще нет, или он пьяный весь. Все приходилось прошибать лбом. А ведь мы играли живьем, с технически сложным репертуаром, со сложным вокалом…»
Огромное напряжение порой приводило к драматическим инцидентам. Иногда в разгар концертов неожиданно падал в обморок барабанщик Михалин, страдавший вегето-сосудистой дистонией. Причем происходило это мистическим образом в одном и том же месте композиции «Реквием» (памяти Джона Леннона) на совместный текст Пушкиной/Баркаса. «В первый раз это случилось в Одессе, - рассказывает Ситковецкий. – Сценические декорации состояли из огромной, очень красивой свечи, с подсвечником где-то на 100 свечей, только вместо свечей были лампы включены. После вступления к «Реквиему», где голос сквозь эфирные помехи говорит, что «вчера, 8 декабря, четырьмя выстрелами в упор был убит Джон Оно Леннон», раздавался трагический хоральный аккорд на мощном звуке, загорались эти свечи, в зале зажигали зажигалки и даже при трех концертах в день на этом месте мурашки по коже проходили. И в этот торжественный момент вместо мурашек мы услышали безумный, душераздирающий звук падающего грохота! Ведь у Вити барабанная установка была огромная, на ней всегда стояло 10-12 активных микрофонов на полную мощность. А он потерял сознание и упал из-за барабанов на всю эту кухню. Но еще хуже было, когда это произошло в той же Одессе на следующий день. Народ уже решил, что его реально «дуют» и собрался нас бить – только когда все увидели скорую и бездыханного Витю с синим лицом, люди успокоились и стали расходиться».
Еще ранее в группе возникли проблемы совсем другого характера с вокалистом. Отец Брутяна работал в силовых структурах, где в продолжающейся рок-карьере его сына усмотрели криминал. Возникший конфликт мог привести к прямому уничтожению «Автографа» «сверху». В результате Брутян был вынужден уйти из группы защищать кандидатскую диссертацию.
На роль нового вокалиста рассматривались две кандидатуры: Алексей Глызин из «Веселых ребят» и Артур Беркут из рок-группы «Волшебные сумерки» (нынешний вокалист «Арии»). Оба были приглашены на кастинг, проводившийся в доме культуры слепых, где тогда дислоцировалась репетиционная база «Автографа».
«Мы честно, как худсовет, сидели в зале и слушали, - вспоминает Гуткин. – Глызин пел не хуже, но было видно, что это все-таки немножко другой человек: эстрадно-москонцертовская эстетика накладывала свой отпечаток. А Артур был таким «чистым листом», и это сохраняло энергетический баланс, не вставляя ничего чужеродного».
Так Беркут стал вокалистом «Автографа» - и оставался им на протяжении всей дальнейшей истории ансамбля. Отсюда и формула золотого состава ансамбля – 5+1. В золотом составе на сцене всегда было пять человек: Ситковецкий, Гуткин, Леонид Макаревич, Михалин и вокалист, которым сначала был Брутян, а затем – Беркут. В нынешнем ривайвле «Автографа» 30 марта на сцене «Олимпийского» в составе группы впервые появятся оба «золотых» вокалиста.
V. «Автограф» на гребне успеха
После того, как Беркут освоился в рамках «Автографа», состав группы надолго стабилизировался. Жизнь осложняли разве что всевозможные административно-бюрократические рогатки, особо зловредные в период «антироковых» репрессий, проходивших в СССР после окончания «олимпийской оттепели», в последние предперестроечные годы. В это время в Ситковецком проявляется уже не только музыкальный, но и дипломатический талант, с помощью которого ему каждый раз так или иначе удавалось выводить «Автограф» из-под идеологического обстрела. Если Алексей Романов из «Воскресения» тогда оказался в Бутырской тюрьме, а Жанна Агузарова была сослана в Сибирь, то самым худшим, что случилось с «Автографом», стал срыв гастролей в Финляндии. Кроме того, вплоть до 1986 г. группе не давали выпустить LP: композицию «Корабль» на текст Баркаса КГБ заподозрил в пропаганде массовой эмиграции евреев из СССР в Израиль. Выпускать альбом без нее «Автограф» принципиально не хотел – равно, как и переписывать текст.
В то же время состоялось триумфальное выступление группы на фестивале «Золотой Орфей» в Софии, гастроли по Чехословакии, поездки в Венгрию и ГДР, историческое участие в Live Aid. Алла Пугачева исполняет песню «Автографа» «Монолог» на стихи Пушкиной/Баркаса на своих «Рождественских встречах». На радио звучит сделанная «Автографом» арт-роковая кавер-версия оркестровой сюиты композитора Георгия Свиридова «Время, вперед!». Оригинал этой композиции был гиперизвестен на всю страну: долгое время ее фрагмент использовался в качестве музыкальной заставки к главной советской ежедневной информационной телепрограмме «Время».
С началом горбачевской перестройки «антироковые» репрессии в стране постепенно прекращаются, и жизнь «Автографа» становится еще интенсивнее. Весной 1986 года группа выезжает с гастролями на Балканы. Профессиональный фаготист Гуткин вспоминает про эту свою ипостась и репетирует партии фагота перед концертом в городе с символичным (и реальным!) названием Козлодуй. Здесь происходит, пожалуй, самый впечатляющий инцидент за всю гастрольную историю «Автографа».
«Репетировал я в костюмерной козлодуйского дворца культуры, - вспоминает Гуткин. – Окно костюмерной открыто настежь, а за ним – настоящий луг. Я играю такую печальную партию, которую и музыкой-то назвать трудно – какие-то переливы душераздирающие. И тут вдруг обнаруживаю, что за окном на лугу стоит очень печальный ишак. И он, глядя на меня с неописуемым ужасом, вдруг вступает со мной в музыкальный спор: начинает петь, ржать, стонать, издавать совершенно неописуемые звуки. Чем больше я играю, тем более выразительно он ржет, и, в конце концов, перекрывает фагот. Тогда я, наконец, замечаю, что у него безумная эрекция: он так возбудился, что не может сойти с места, потому что его детородный орган упирается в землю. Когда я перестал играть, ишак уже орал от испуга и отчаяния».
Сразу после этого за Гуткиным зашли организаторы и повезли его вместе со всем «Автографом» на экскурсию – изучать Козлодуйскую атомную электростанцию. Дело было 25 апреля 1986 года. На следующий день произошел взрыв в Чернобыле. Причем Козлодуйская АЭС была точной копией Чернобыльской.
Вскоре «Автограф» по приглашению Аллы Пугачевой принимает участие в благотворительном концерте «Счет 904» в «Олимпийском» (на счет с этим номером переводились деньги для пострадавших в чернобыльской катастрофе). Вместе в «Автографом» там выступили: «Браво» с Жанной Агузаровой, Градский, «Круиз», Владимир Кузьмин и сама Пугачева. Чтобы прошибить весь «Олимпийский» на 40 000 человек (сейчас так никто не играет), аппараты «Автографа» и Пугачевой, лучшие в стране на тот момент, пришлось объединить.
…Продолжаются бесконечные зарубежные гастроли: Дания, Австрия, Финляндия, ГДР, ФРГ...
В конце 1986 года состав «Автографа» пополняют новые музыканты – второй клавишник Руслан Валонен и будущий лидер «Морального кодекса» Сергей Мазаев (саксофон, вокал). «На тот момент мы поняли, что нужен какой-то апгрейд группы, который и был реализован через появление Мазая с Русланом», - поясняет Гуткин.
1987 год для «Автографа» оказался особо насыщенным. Сначала группа попадается на глаза продюсеру легендарной группы американского джаз-рока Chicago Дэвиду Фостеру и по его приглашению едет на международный рок-фестиваль «Рандеву’87» в канадском Квебеке. Там Ситковецкий и Ко выступают в одном концерте с самими Chicago и лидерами канадского хит-парада Glass Tiger. Местная пресса крайне благожелательна, «Автограф» сравнивают с Genesis и Yes. Далее последовали: 40-дневный тур по Франции, совместное выступление с Santana на стадионе в Измайлово, серия концертов в Лондоне по приглашению Capital Music, наконец, невероятная для группы, исполняющей сложный рок, премия на фестивале эстрадной песни в Сопоте…
VI. Промежуточный финиш
В начале 1988 года «Автограф», наконец, проводит самостоятельное, не зависимое ни от каких «москонцертов» и «госконцертов» коммерческое турне по США. После этого группу по болезни покидает Леонид Макаревич, и в ней остается один клавишник – Валонен. Уже в усеченном составе «Автограф» проводит второе турне по США, а затем едет на гастроли в Индию. Перемещение группы по Индии происходило чрезвычайно экзотично.
«Мы въехали в индийский штат, где было опасно, - вспоминает Ситковецкий, - то ли Мизорам, то ли Манипур, где-то на границе с Бирмой. Я заставил дать всем музыкантам по машине, а, в соответствии с советско-индийским соглашением, к каждому из нас была приставлена охрана. В итоге картина такая: едет кавалькада автобусов. Впереди – джип, в котором сидят 8 автоматчиков – полиция. Затем шел открытый грузовик с военными, человек 40, и между ног у них торчит огромная мортира, наверное, 20-х годов. Затем шли пять маленьких машин, индийских «амбассадоров» с музыкантами – по одному ехали, развалившись, друг с другом не разговаривали. Затем шел автобус с медсестрами, которые должны были нас выручать, если с нами что-нибудь случится на горной дороге. Там же ехали наши техники, которые утешали блюющих медсестер, а блевали они прямо в окна: дороги невозможные. Потом шел еще один грузовик с войсками и еще один джип с полицией, честно, не вру. И вот, кому-то захотелось пописать. Спрашиваем: можно остановиться и справить нужду? Нам отвечают: да, конечно, одну секунду. Берут мегафон, начинают что-то орать. Из грузовика выходят люди, выкапывают какие-то противотанковые рвы, устанавливают мортиру, устанавливают пулеметы и мешки - все это недолго происходит, где-то часа полтора. Наконец, говорят: ну, вылезайте, теперь уже можно. Мы отвечаем: да нет, спасибо, собственно, уже и не надо... Ну, как хотите! Все это в обратной последовательности закапывают, водружают мортиру назад на грузовик – и едем дальше».
В феврале 1989 года впервые после долгого перерыва «Автограф» отправляется в тур по родной стране, взяв к себе на разогрев группу «Ария». Как выяснилось, это был весьма неосторожный шаг: страна к этому времени сильно изменилась, будучи приучена к таким группам, как, например, «Мираж». И если в условиях засилья фонограммной попсы хэви-метал «Арии» звучал еще вполне надежно, то арт-рок «Автографа» уже казался слишком сложным и непонятным. В результате в хедлайнеры пришлось переставить «Арию».
Тем временем «Автограф» записывает новый альбом – «Каменный край», тогда фактически проигнорированный прессой. Но к его 10-летнему юбилею в 1999 году лучший российский хэви-критик Всеволод Баронин опубликовал в газете «Джокер» настолько пламенный текст, что его стоит здесь привести - с небольшими сокращениями.
«Каменный край» стал радикальным своевременным поворотом от монументального клавишного прогрессива эпохи раннего «Автографа». Умение лидера группы, гитариста Александра Ситковецкого писать моментально запоминающиеся мелодии получило теперь куда более доступное для слушателя обрамление в виде мощных клавишно-духовых подкладов и прямолинейных партий ритм-секции - басиста Леонида Гуткина и барабанщика Виктора Михалина. А Артур Беркут оказался здесь таким гиперэмоциональным вокальным акробатом, какие и за океаном в редкость.Что особенно приятно - могучий отполированный AOR «Автографа» обрел на «Каменном крае» достойное текстовое содержание. Сергей Патрушев лихо развернул группу от пафоса ранних работ к самой натуральной мужественной романтике и отстраненному образу сопереживающего событиям героя-наблюдателя. Смелый шаг для эпохи, когда главным атрибутом рока считались песни о наличии бюрократов и отсутствии колбасы! Результат, мягко говоря, сразил публику наповал. Оказывается, эти мастера виртуозного музицирования способны писать настоящие рок-хиты, не худшие, нежели у столпов интеллектуального AOR'а Asia и Kansas! Но пресса хранила угрюмое молчание. До того ли было газетчикам, увлеченным если не мнимым заокеанским успехом БГ, то местной истерией вокруг очередного «Ласкового мая»? А взрослый потребитель, считающий, по мнению важных журналистов, рок «социальным искусством», проголосовал кошельком - менее чем за год «Каменный край» разошелся тиражом более чем в 2 100 000 экземпляров. Он продолжает продаваться - даже сейчас «Каменный край», равно как и мини-LP «Автограф» (1986) можно найти в каталоге французской фирмы Musea.Не будет преувеличением сказать, что «Каменный край» спас честь отечественной рок-школы. Если национальная рок-сцена могла породить группу «Автограф» и альбом «Каменный край» в критическом 1989-м, ее уже не сломит ничто. Да, большинству читателей и экспертов дня сегодняшнего это утверждение покажется более чем спорным. Могут ли деятели, заботящиеся о чистоте так называемого «русского рока» от любой музыкальности за пределами трех блатных аккордов и сорванных подъездных голосов, оценить великие, не побоюсь этого слова, записи великой группы? И как можно всерьез говорить о мумиях Троллей или гранж-девушке Земфире при наличии в нашей рок-истории «Каменного края»?
Осенью 1989 года группа проводит очередные гастроли - в ФРГ, Швейцарии и США. «Мы надеялись на возможность дальнейшей карьеры на Западе, - говорит Ситковецкий. – Но вместо этого Америка фактически разбила коллектив на несколько составляющих, мы потеряли человеческие связи. Это было связано со многими моментами, в том числе с менталитетом советского человека, которого вывезли в самую богатую и преуспевающую страну мира. После возвращения из Америки Витя Михалин и Сережа Мазаев из группы ушли – по взаимному согласию. «Автограф» это не развалило: был приглашен другой барабанщик Сергей Криницин, мы переделали программу без саксофона, я взял на себя значительно больше сольной игры. И вот, с осени 1989 по начало 1990 мы немного порепетировали, куда-то съездили, и, наконец, оказались в Саранске. Представьте себе: январь 1990 в Саранске, – жуткий антураж, безумный депрессняк… От того, что ты видишь, слышишь, чувствуешь, говоришь, от этого кошмара. И это, не забудьте, после двух лет в Калифорнии. Мы честно играли, нас неплохо принимали, но в этот момент я понял, что – все. Я почувствовал, что здесь, в Саранске, это будет наш последний концерт».
Годом позже на прилавках магазинов США рядом с вышедшим тогда же Radio Silence «Аквариума» печально стояла пластинка «Автографа» Tear Down The Border («Снести все границы»). В альбом вошли пять переаранжированных композиций с «Каменного края» и новый материал, который изначально создавался на английском языке. Все начиналось хорошо: на запись был приглашен менеджер Фрэнка Заппы с Capitol – Хёрб Коэн. «Коэн дал нам очень слабого продюсера, - вспоминает Ситковецкий. – И он нас стал потихонечку гнуть под американский формат - даже не только в плане радийности, а вообще философии музыкальной. И мы стали гнуться – решили, что свою дремучесть действительно надо убирать. В результате и американцев из нас не получилось, и «Автограф» умер… в этом альбоме».
VII. Судьбы участников золотого состава «Автографа»
Александр Ситковецкий (гитара)
Записал сольные альбомы Zello и Empty Arena. Как сессионный гитарист, участвовал в бесчисленном количестве записей – в частности, по просьбе Матецкого прописал партию соло-гитары в боевике Софии Ротару «Караван Любви». Совместно с Леонидом Гуткиным организовал в Лос-Анджелесе 24-канальную студию звукозаписи Red Sunset. Создал совместно с бизнесменом Алексеем Курочкиным компанию A&T Trade, которая сумела стать лидером российского рынка музыкального оборудования с оборотами в $30 млн. Сейчас является вице-президентом A&T Trade Music, специализирующейся на дистрибьюции музыкальной аппаратуры, с чего и начинался холдинг A&T Trade.
Леонид Гуткин (бас-гитара)
Некоторое время работал с Артуром Беркутом в глэм-роковой группе «Рококо». Играл в международной группе Garden Joy, имевшей контракт с EMI. Создал звукозаписывающий лейбл «Крем Рекордз», на которой выходили Дельфин, Данко, IFK, «Братья Улыбайте», «Спирали», «Реверс» и др.; по сей день является ее генеральным директором. Играет в собственной клубной рок-группе Balls Of Fire.
Виктор Михалин (ударные)
Сотрудничал с Андреем Мисиным, играл на барабанах в группе Аллы Пугачевой. Продюсировал Кристину Орбакайте, Александра Маршала, Алену Свиридову. Работал в дирекции компании «ОРТ-рекордз». Увлечен табачным бизнесом – ему принадлежит магазин «Гавана» на Комсомольском проспекте, специализирующийся на гаванских сигарах.
Леонид Макаревич (клавишные)
Работает на телевидении в оркестре и преподает фортепиано студентам в консерватории.
Артур Беркут (вокал)
Работал в США с группой Siberia, затем там же с музыкантами трешевой команды Reactor создал собственную группу ZOOOM. Вернувшись в Россию, работал с группой «Мастер», записал с Сергеем Мавриным альбом «Скиталец». С 2002 г. – вокалист «Арии».
Сергей Брутян (вокал)
Работал юристом в крупнейшем английском адвокатском бюро Clifford Chance Moscow. Окончил Российскую академию адвокатуры. Адвокат Гильдии российских адвокатов. Участвовал в ведении более 100 гражданских, уголовных и административных дел, а также процессов в международных третейских судах.
Coda
Александр Ситковецкий: Как будто бы не расставались, как будто 15 лет не прошло. Абсолютно все вспыхнуло моментально. У нас было общее энергетическое поле, наработанное всеми этими гастролями, репетициями, постоянным нахождением в одном узком кругу – поезда, автобусы, самолеты, сцена, зал. Тогда мы выработали это поле, но оно, как выяснилось, осталось с нами.
Возрождение золотого состава самого «Автографа», назначенное на июнь, обещает стать главной музыкальной сенсацией лета 2005 года