Однако ведь кроме них на наших просторах жили и просто люди. Или, как их немного презрительно называли р-р-революционные активисты, обыватели. Хотя презирать их было решительно не за что: люди просто хотели жить получше и, главное, чтобы детям и внукам выпало счастья побольше того, что приходилось на их долю. И ведь они тоже двигали историю.
Будучи враждебного лагеря
Перенесемся в Царицын начала 20-х годов прошлого столетия. Точнее, в 1924 год. В рабочем поселке при лесопильных заводах станции Ельшанка живет Ольга Никифоровна Иванова. Имеет небольшой домик. Жить непросто, а потому в поисках какого-никакого приработка сдала Ольга Никифоровна две комнаты квартирантам — Матюхину и Битюцкому.
Сначала все было чинно и пристойно, хозяйка и квартиранты до поры до времени ладили меж собой. И вдруг рассорились, что называется, вдребезги и пополам. В чем причина, мы уже, наверное, никогда не узнаем: документы облархива, по которым мы восстановили данный эпизод, об этом умалчивают. Но является фактом, что упомянутые квартиранты решили крепко насолить своей хозяйке. Сделали они это простым и эффективным способом, входившим уже в моду. А именно: накатали политический донос «куда надо».
Дальше пошло по заведенному порядку. «Компетентные органы» живо отобрали у Ивановой подписку о невыезде. И «дело о дискредитации Российской Коммунистической партии и ее вождей» принялось набирать обороты. Обвинительное заключение гласило: «Будучи враждебного лагеря рабочему классу, гражданка Иванова О. Н., 58 лет, неграмотная, при всяком возможном случае, пользуясь малоразвитостью окружающей массы, старалась выявить свой антисоветский взгляд по отношению к существующей власти, а также руководящей, то есть, стоящей у власти Российской Коммунистической партии. После убийства тов. Воровского Иванова говорила, вот еще один сгинул, а за ним скоро и Троцкий околеет, после чего настанет конец царству жидов и снова будут открыты православные церкви. Гр-ка Иванова подлежит суду Царицынского губернского суда».
Называла негодяем как личность
Судебное заседание было назначено через два месяца. Можно только догадываться, что пережила неграмотная старуха в эти недели, хоть и провела их не в тюрьме (напомним, что шел еще только 1924 год). На суде Ольга Никифоровна виновной себя не признала и заявила: «Матюхин стоял у меня на квартире. Когда же он вступил в партию, то он не стал платить мне за квартиру, на этой почве у нас были ссоры. Матюхина я называла негодяем как личность, а не как коммуниста. О Воровском я сожалела, а не ругала его. Против власти говорить я не могла, так как мой сын боролся за настоящую власть и пострадал».
Матюхин же и Битюцкий повторили свой донос, столь колоритно сформулированный в обвинительном заключении. И вот приговор: «Предъявленное гражданке Ивановой обвинение ничем не доказано, оно является основанным на одном показании свидетеля Матюхина, имеющего с подсудимой неприязненные отношения. Поэтому суд приговорил Иванову О. Н. считать по суду оправданной за недоказанностью».
Как принято говорить в таких случаях, истина восторжествовала. Но только истина ли? Заметим оговорку суда: оправдана за недоказанностью. Значит, если бы доказали, что ругала старуха Троцкого, загремела бы она, сердешная, на Соловки или еще куда-нибудь в не столь отдаленные места — архив хранит дела с куда менее благополучным концом.
И что интересно: обложи, даже еще более густо, гражданка Иванова товарища Троцкого не в 1924-м, а хотя бы лет пять спустя, ее, пожалуй, еще и в героини произвели бы. Следовательно, что-то неладно в самой сути такого закона, который позволяет судить человека за слова, за убеждения, если хотите. И потому оправдательный тот приговор, обрадовав, безусловно, Иванову, показал лишь, что не все еще шестеренки аппарата подавления инакомыслия притерты друг к другу. Если доносчики уже имеются, то суды пока не всегда вникают в «требования момента». Но это дело, как показала история, поправимое.
Чрезвычайно показателен факт, что на Первом съезде народных депутатов СССР одним из первых решений была отмена пресловутого пункта о «дискредитации» руководства. А в начале 2000-х статья в Уголовном кодексе РФ была восстановлена и благополучно действует. Санкции, правда, не сказать чтобы драконовские: всего-то штрафы или исправительные работы сроком до одного года. Ну да ведь лиха беда начало.
Владимир АПАЛИКОВ, «Областные вести»