Ставший ярким событием в мире литературы в 2000 году роман Фредерика Бегбедера «99 франков» наконец-таки обрёл свою экранизацию, которая лишь в этом году дошла до России. Фильм Яна Кунена «99 франков» (99 francs) неплохо передаёт дух романа, однако забирается в гораздо более далёкие дебри по сравнению с содержанием романа.
Сразу хочу предупредить зрителей, не имеющих понятия, что такое «99 франков» Фредерика Бегбедера — это не комедия. И Ян Кунен снял не комедию. Однако везде в определении жанра этого фильма значится именно «комедия», что может ввести не знающих зрителей в заблуждение. Например, на том сеансе, который посетил автор этих строк, были даже семьи с детьми, в ужасе покидающие зал через определённое количество времени. Если попытаться определить жанр картины «99 франков», то это, скорее, трагифарс с навязчивой антиглобалистской составляющей. Да, есть комедийные элементы, но это настолько чёрный юмор, что вряд ли любителю просто комедий он покажется смешным.
Даже удивительно, что по такому популярному роману, как «99 франков», сняли экранизацию только в этом году. Возможно, злобные силы в лице осмеиваемых в книге медийных структур и производителя йогуртов сделали всё возможное, чтобы фильм не появился, однако это случилось. Что же вышло у любителя визуальных экспериментов Яна Кунена? А вышло до определённого момента очень даже неплохо. Собственно, ¾ картины — это достаточно точное воспроизведение романа Бегбедера. Режиссёр здорово уловил дух скандальной книги и ярко, не жалея красок, нарисовал мир гламура и рекламы, где всё построено на том, чтобы заставить покупателя товара желать товар, отчего у всех, занятых в пищевой цепочке, будет много денег на дорогие шмотки, квартиры, яхты и море кокса. Глядя на «99 франков», вдруг понимаешь, откуда растут ноги нашего доморощенного антирекламного опуса «20 сигарет», делавшегося, теперь это понятно, с оглядкой на французский роман.
Кунен очень просто и классно показывает брэндовость вещей, носимых персонажем: во время одевания рядом с каждым элементом одежды выскакивает текст с описанием товара. Замечательно передаёт работу рекламного агентства с крутым заказчиком, могущим похерить любой креатив и навязать свои банальные идеи. Изумительно прописывает линию главного героя, эдакого вальяжного раздолбая за 30, который из-за денег и наркотиков теряет чувство реальности, а работу, приносящую ему много денег, делает на ходу, особо не напрягаясь и вечно играясь. И конечно, такой точный образ создан благодаря отличной актёрской работе Жана Дюжардена, говорящего, кстати, в переводе голосом основателя «Серебряной калоши» Андрея Фомина. Жан Дюжарден — такой типичный француз-парижанин: носат, элегантен, чувственен, обаятельно смеётся и улыбается, в общем, такой большой душка, создающий виртуальную реальность рекламных образов. Его герой Октав Паранго в чём-то пересекается с Раулем Дьюком в исполнении Джонни Деппа из культового фильма Терри Гиллиама «Страх и ненависть в Лас-Вегасе»: его тоже всё время прёт от наркоты, а мир дарит галлюцинации, подчас весьма неприятные и страшные (то Октав в злом приходе попадает внутрь рекламного ролика, где люди, как роботы, могут говорить лишь одни и те же заученные фразы, то, став мультяшкой, сеет хаос и смерть на улицах города). Что называется, игра Дюжардена внушает, причём на сто процентов. Кстати, одна из особенностей его персонажа — некая стилизация под Бегбедера: волосы до плеч, модные очки, общий стиль одежды. Но авторам показалось этого мало, отчего в фильме появляется и Бегбедер собственной персоной, причём появляется в форме глюка, когда герой смотрит на себя в зеркало, а его лицо расплывается и становится лицом Бегбедера. Более того, писатель появляется в фильме по традиции «Бог любит троицу» трижды — и всё время в виде глюка Октава Паранго. Такие вот оказались шалуны Ян Кунен и Фредерик Бегбедер.
Коль скоро прозвучало слово «бог», то стоит сказать про божественную составляющую «99 франков». Во-первых, режиссёр переименовал концерн по производству йогуртов из «Манон», как то было в романе, в «Мадон», соответствующе оформив центральный офис компании изображениями Матери Божьей. Такой вот символизм: мега-производитель в роли божественного женского начала кормит человечество своим молоком-йогуртом. Но этого показалось Кунену мало, отчего, во-вторых, он сделал из главного героя некоего Христа — лейтмотивом картины является сцена, где Октав стоит с раскинутыми в стороны, как на распятии, руками и страдает лицом. Слава Богу, до аналога тернового венца режиссёр не додумался, однако, как мне кажется, явно переборщил с христианскими аллюзиями.
И всё бы было хорошо в «99 франков», если бы к концу фильма Ян Кунен ни захотел из автора экранизации стать полноправным автором истории, отчего началось форменное безобразие. Если Фредерик Бегбедер показал трагедию человека, в угаре отказавшегося от любви и страдающего от этого, а антирекламные подробности были лишь мясом данной истории, то Ян Кунен решил использовать любовную трагедию главного героя для идеологического высказывания.
Маловразумительная концовка, не имеющая отношения к литературному источнику, оказывается не концовкой, а лишь вариантом финала, после чего зрителю предлагают альтернативный финал, где кроме идеологии почти нет ничего. Октав вдруг решает совершить великую антирекламную революцию, а сам удалиться от мира. Увы, здесь чувство меры снова изменило режиссёру. Во-первых, единичная акция, пусть и вызвавшая скандал, не способна переломить ситуацию в мире рекламы. Во-вторых, дать в конце цифры, долженствующие показать, как много денег тратится на воздух, когда люди в Африке голодают, это значит принизить умственные способности зрителя. Получается, весь фильм Кунен показывал, как нехорошо и неправильно устроен рекламный мир, а потом выдал что-то в духе: «Для тех, кто не понял, объясняю популярно ещё раз: реклама — это зло, а вот цифры, это подтверждающие». Зачем держать зрителя за идиота? Увы, с «99 франками» произошёл как раз тот случай, когда самостоятельное творчество режиссёра, не желающего оставаться в тени писателя, дало худший результат: лучше Бегбедера, вышедшего в романе далеко за рамки производственной темы и потрясающего частной человеческой трагедией, Кунен сделать не смог, взамен предложив идеологию. Идеология вышла сиюминутной и необязательной: потрясения, как после прочтения романа, нет и в помине, есть лишь недоумение, зачем режиссёру понадобилось так портить первоисточник.
А ещё повеселили наши локализаторы, запутавшиеся в числах: годовой доход мощного рекламного агентства у них стал исчисляться жалкими полутора миллионам франков, хотя только зарплата Октава составляет миллион франков в год.
Фильм Яна Кунена «99 франков» — слегка припоздавшая (ну кого сейчас удивишь богемной жизнью, прущей изо всех щелей разных СМИ?) экранизация, в целом хорошо передающая дух романа Фредерика Бегбедера и портящая впечатление лишь концовкой. Можно рекомендовать всем любителям умного циничного кино. На очереди другой производственный роман: «Generation П» Виктора Пелевина, экранизация которого снималась примерно тогда же, когда и «99 франков», но так до сих пор не дошедшая до проката.
Любите хорошее кино!