В последние годы в России довольно активно развивается так называемая военная археология — совершенно особое направление деятельности в изучении событий, происходивших на территории нашей страны во время Великой Отечественной войны. Эта война унесла, по разным подсчётам, от 21 до 27 миллионов советских граждан — военных и гражданских, многие из которых продолжают лежать в местах былых боёв. Их родным, в лучшем случае, лишь приблизительно сообщили место гибели, а в основном, судьба таких людей заканчивалась туманной формулировкой «пропал без вести». У нас в стране существует несколько организаций, занимающиеся поиском неизвестных захоронений и установлением личности погибших. Кроме такого рода организованной поисковой деятельности существует ещё одно направление — военная археология, многими по ошибке называемая «чёрным копательством». Кто такие военные археологи, в чём заключается их деятельность и почему их образ представляется общественности исключительно в негативном свете? С такими вопросами мы обратились к автору нескольких фильмов о военной археологии, московскому режиссёру Дмитрию Бурлачкову.
— Что же такое «поисковая деятельность» и чем она отличается от «военной археологии»?
— Поисковая деятельность — это комплекс мероприятий по поиску, эксгумации и идентификации останков советских и иностранных военнослужащих, погибших в годы Великой Отечественной войны. Поисковая деятельность регулируется соответствующими нормативно-правовыми актами действующего российского законодательства и международными договорами. Военная археология — это хобби, позволяющее людям, активно интересующимся историей нашей великой страны, героического народа, прикоснуться своими руками к печальным, кровавым страницам военной истории, узнать правду. Основное различие поисковой деятельности и военной археологии заключается в поставленных целях: поисковики ставят себе целью найти останки погибших воинов, попытаться установить их личности, захоронить в братских могилах. Военные археологи ставят себе целью поиск военных и бытовых трофеев того времени, для того чтобы попытаться восстановить картину боя и воинского быта, исправить ошибки и неточности неоднократно переписанной в угоду очередному политическому режиму военной истории. В принципе, и поисковики, и военные археологи делают одно дело, вся разница в том, что поисковики действуют легально, а военные археологи — нелегально. И для тех, и для других их деятельность — это акт патриотизма, реальное проявление любви к своей Родине!
— Что военные археологи делают с найденными человеческими останками, трофеями, оружием?
— По поводу останков — то же, что и каждый нормальный русский человек — делают временное захоронение, передают его координаты официалам. По поводу оружия и трофеев — выхолощенное оружие идёт в частные коллекции, трофеи — туда же или на продажу — для многих продажа найденных в экспедициях трофеев — это единственных способ заработать на жизнь себе и своей семье, особенно в российской глубинке, где неимоверно трудно найти работу.
Хочу отметить, что для меня любой воин, будь то красноармеец или солдат вермахта, убитый на поле брани, это прежде всего человек, герой, отдавший жизнь во имя своего народа, своей страны, и память его подвига — священна! Сталин и его банда, Гитлер и его мафия уничтожили, отправив в чудовищную человеческую мясорубку, лучшую половину своих народов в угоду собственным амбициям — и за это я их ненавижу всеми фибрами своей души! Я уверен, что любой здравомыслящий человек, который не из книг и фильмов знает, что такое ВОЙНА, будет ненавидеть войну и тех, кто войны развязывает, стравливая нации, народы, преследуя свою выгоду! Я вижу свою задачу в том, чтобы с помощью доступных мне способов и средств донести память о жертвах этой поистине ужасной войны до потомков, до будущих поколений.
— Почему в твоём авторском кино именно такой тематики?
— Это напрямую связано с моим хобби и учёбой на юрфаке. Специализацией я выбрал себе уголовное право, а диплом решил писать на кафедре криминалистики. Первый фильм задумывался как видеоприложение к моей дипломной работе по поисковой деятельности, ну и так, для себя, для друзей — изначально это не был коммерческий проект. Никто, кроме моей мамы не верил, что у меня что-то путное получится! Два года сбора информации, материала. Систематизация всего этого, обработка, монтаж — и мой первый в жизни полноценный научно-популярный фильм был готов! Ребята, посмотрев «Долину Смерти», посоветовали наделать фото из стоп-кадров фильма, сделать анонс-описание, нарисовать сайт и попробовать продавать фильм в Интернете. Я так и сделал, сразу вызвав бурю эмоций и обсуждений всех посмотревших фильм, и шквал положительных отзывов — это была самая лучшая мотивация для продолжения деятельности по созданию новых фильмов. Так через два года после выхода в свет первого фильма был готов второй — «Эхо Войны», а ещё через два года — третий фильм — «Число Охотника».
— Кто твой зритель?
— По географии — две трети интересующихся моими фильмами, и вообще, темой раскопок по войне, проживают в Москве и Питере, остальная треть — это прочие регионы России, Украина, Белорусь, Эстония, Латвия, Литва — примерно в равном процентном отношении, это люди самого разного социального положения. 99% — это мужчины от 18 до 45 лет, ведущие активный образ жизни, придерживающиеся крайне правых взглядов, с живым умом и стратегическим мышлением. За рубежом интерес к моим фильмам проявляют в таких странах, как Германия, Австрия, Италия.
— Почему эта тема слабо отражена или вообще отсутствует на экранах центральных российских телеканалов?
— В моих фильмах, равно как и в военно-археологической и поисковой теме, нет толп полуголых девиц сексапильных форм, нет ощущения всепоглощающего счастья, вызванного актом потребления показываемых и рекламируемых товаров, нет элементов дебильных ток-шоу, и так далее — поэтому основной массой телезрителей подобная тематическая видеопродукция не будет востребована, не принесёт прибыли воротилам шоу-бизнеса из «голубого экрана», а значит, тема никогда не попадёт на большой экран, если не считать сюжетов-страшилок из криминальной хроники и дурацких репортажей желающих выдвинуться на откровенной лжи нечистоплотных журналистов, вообще никак не разбирающихся в нашей теме. Кстати, по этому поводу могу рассказать о таком вот случае: Как-то раз я узнал, что по Первому каналу будет показана программа «Спецрасследование: чёрные копатели». Ну, и поскольку мне всегда интересно, какую ещё неимоверную клевету о таких, как я, в очередной раз преподнесут отечественные тележурналисты зрителям, я уселся вечером перед телевизором в ожидании заявленной в анонсах программы. В первые же минуты этого «Спецрасследования» я с ужасом узнал кадры из своего первого и второго фильмов! Это был настоящий шок, я такой наглости от тележурналистов не ожидал! Авторы программы бессовестно украли самые удачные кадры из моих фильмов, разбавили их военной хроникой, интервью с какими-то никому неизвестными «специалистами» и «авторитетами» и всякой чернухой… Я обратился за защитой своих авторских прав в суд с иском к «Телекомпании «Останкино», которая выпустила передачу, использовав без моего ведома и согласия кадры из фильмов (хронометраж украденного составил 3 минуты 45 секунд), автором которых я являюсь, и к ООО «Первый Канал», которое эту передачу транслировало в эфир. И судья Останкинского районного суда города Москвы вынесла решение, признающее факт нарушения моих прав автора и обязала ответчиков выплатить мне компенсацию в размере 42 тысяч рублей. Ответчики не стали обжаловать решение суда, а я поверил, что отечественное правосудие иногда всё-таки работает!
— Сейчас ты снимаешь фильм о военных археологах в местах Сталинградской битвы. Какие здесь, по-твоему, есть особенности?
— Я всю жизнь работал в центральном и северо-западном регионах страны, где дремучий, непроходимый лес и болота… Попав в бескрайние степи между Волгой и Доном, я почувствовал в себе желание куда-нибудь спрятаться, зашифроваться — непривычно быть на виду как на ладони! Из особенностей по раскопкам в первую очередь могу отметить разницу между ассортиментом встречающихся трофеев: в районе Сталинградской битвы это в основном награды, знаки различия, элементы амуниции вермахта, тогда как у нас, в Смоленской и Новгородской областях, чаще всего встречается холодное и огнестрельное оружие, боеприпасы. Сохранность находок в Южных регионах несоизмеримо лучше!
— И, в завершении, несколько слов о твоих творческих планах. Может, ты хочешь снимать фильмы не только о военной археологии?
— В этом году в соавторстве с одним известным российским кладоискателем мы планируем закончить работу по новому фильму — о раскопках по старине, поисках монет, кладов, пляжном, чердачном поиске; также я готовлю несколько сборников с видео отчётами по некоторым интересным раскопочным экспедициям. Я получаю удовольствие, создавая неформатное видео, которое нравится людям, такое видео, которое они никогда не увидят по телевидению, и собираюсь совершенствовать своё мастерство на этом поприще. А вообще я давно мечтаю получить второе высшее образование — поступить во ВГИК на режиссёрский факультет, но пока по целому ряду причин, в том числе финансовых, эта мечта остаётся неосуществимой.