Донские округа, также как и Заволжье, имели богатый опыт борьбы с большевизмом: это и служба в частях Всевеликого войска Донского, и участие в Вешенском (Морозовском) восстании, имевшем место весной 1919 года в перешедших к большевикам станицах. После подавления восстания расказачивание стало носить скрытые формы, но, тем не менее, донцы продолжали ощущать на себе проявления классовой ненависти, граничащей с геноцидом. Она могла вновь вылиться в массовые репрессии, насилия, контрибуции и переселения. Поэтому неудивительно, что народный гнев в этих местах начинал постепенно приобретать открытые формы.
Милиция и дезертиры
Население Донских и Хопёрских округов относилось к милиции и властям враждебно, за исключением северных станиц левого берега Дона, «которые ещё с 1917 года отличались своим революционным настроением». Правый же берег Дона был населён, в основном, вернувшимися из Крыма пленными из Деникинского стана, да к тому же продолжающаяся госразвёрстка и неправильные подходы Продработников вообще восстановили почти всё население как против милиции, которая принимала самое деятельное участие в выполнении таковой, так и вообще против Советской власти, в особенности против членов РКП».
Местные власти, в основном, силами «голодной», «раздетой и разутой», несколько месяцев не получавшей жалования, милиции отлавливали многочисленных пассивных дезертиров, устраивали облавы на банды «зелёных» и изгоняли за пределы вверенной территории «гастролёров» из соседних губерний: антоновцев, махновцев, остатки белогвардейских отрядов.
Десятки тысяч дезертиров обеих армий находились на территории Донских и хопёрских округов. В основном, они открыто жили в своих домах, имели, за неимением иных, «белогвардейские» документы (виды на жительство) и даже умудрялись устраиваться с такими бумагами в госучреждения на работу. Доходило даже до того, что многие подразделения милиции донских округов большей частью были укомплектованы дезертирами, которые гражданских прав не имели, а обмундирование, вооружение и лошадей «унесли с фронта». Это положение в регионе сохранялось до апреля 1920 года, когда была проведена «чистка» милиции.
Полу-легализовавшихся и пойманных во время облав пассивных дезертиров отправляли в комиссии по борьбе с дезертирством и мобилизационные отделы при военных комиссариатах округов. Большинство задержанных уклонистов возвращались в армию дослуживать свой срок. Злостных же беглецов препровождали в концлагеря, реже расстреливали. Впрочем, попадалась только малая толика нелегалов. Прочесать все леса было невозможно из-за их большой площади и густоты, а также из-за малочисленности милиции и «потворства» дезертирам со стороны «неблагонадёжных» лесников.
«Зелёные» и «гастролёры»
Массы злостных уклонистов были благодатной почвой для формирования банд «зелёных». Эти банды затем превращались либо в повстанческие отряды, либо в шайки уголовников («хорьков»), терроризировавших местное население. В начале 1920 года они пока слабо себя проявляли. Повстанческие группы кристаллизировались, в основном, вокруг скрывавшихся в лесах белогвардейских офицеров. Так, в 1920 году в 4 и 7 районах (ст. Нижний Чир) 2-го Донокруга оперировали партизанские группы «бывшего войскового старшины Туродерова (Туловерова?), есаулов Карпова, Попова и других белогвардейских офицеров, которые прятались в лесах в районе станиц Стенько-Разинской, Суворовской, Котельниково и Потёмкинской». В ходе ряда милицейских рейдов было поймано 20 повстанцев, 12 погибло на поле боя. Отряд Туродерова-Карпова в 300 сабель был рассеян. Штаб арестован. Старшина Туродеров был убит лично комбатом Поповым, назначен впоследствии начальником окрмилиции. Из-за трусости военкома Дегтярёва крупный отряд партизан сумел вырваться из окружения: «бандиты, дав залп по приближающимся милиционерам, с песнями сели на коней и скрылись в темноте приближающейся ночи».
С августа 1920 года участились случаи появления в округах Среднего Дона повстанческих отрядов из соседних губерний и областей. Так, из 1-го Донокруга часто наведывались партизаны полковника Назарова. Позже партизанские отряды Лапутина-Назарова стали ядром так называемой «Армии спасения России», созданной на Нижнем Дону генералом Ухтомским летом 1921 года. В сентябре в северо-западных районах округа внезапно появились махновцы. Здесь они пробыли всю осень. Но самую большую опасность для региона представляли отряды партизанских армий Тамбовского края А.С. Антонова. В октябре 1920 года они провели ряд рейдов по территории Чембарского, Сердобского и Балашовского уездов. В середине октября из Борисоглебского уезда они проникли в Новохоперский уезд. В конце ноября отряд антоновцев (230 пеших и 50 конных) занял станицу Криуши и сёла Макашовка, Тютовка, Горелка, Губари. Партизаны имели знамёна с эсеровским лозунгом: «В борьбе обретёшь ты право своё. Да здравствует союз трудового крестьянства, как верный путь к освобождению от ига большевизма». Был у них также и националистический лозунг: «Бей евреев и коммунистов, да здравствует Врангель!». Антоновцы громили совучреждения, убивали коммунистов, милиционеров и продработников. Впрочем, к пришельцам казаки относились настороженно. Донцы больше доверяли своему земляку Филиппу Кузьмичу Миронову, командующему 2-й конной армией. Он открыто критиковал действия «большевистских тыловиков». Миронов был для большинства казаков непререкаемым авторитетом. С Филиппом Кузьмичом были солидарны и его бывшие сослуживцы, особенно те, кто вместе с ним участвовал в саранском мятеже 22 августа 1919 года. Среди этих людей был и К.Т. Вакулин, бывший командир 23-го полка мироновской дивизии, коммунист с 1918 года, награждённый орденом Красного знамени. 17 декабря 1920 года в Михайловке он, будучи командиром караульного батальона при Усть-Медведицком окружном военкомате, поднял самый крупный в регионе мятеж. Действовать повстанцы будут «от имени Махно, Миронова и Будённого». Этот день откроет новую страницу в истории повстанческого движения на Среднем Дону и в Нижнем Поволжье, который условно можно назвать: «Мятеж красных командиров». В этот период повстанческое движение в нашем крае вступит в период своего рассвета.