Волгоградские историки продолжают открывать новые факты, выстраивать концепции, обогащающие наши представления о реальностях прошлого.
В этой связи весьма интересной представляется новая книга профессора, кандидата исторических наук Виктора Попова «Великий перелом», изданная при поддержке волгоградского мемориального музея «Память» и общества, носящего имя известного немецкого политика Вилли Брандта.
Много лет назад коренному сталинградцу В. Попову довелось встречаться с бывшим начальником Генштаба РККА А. Василевским. Он задал полководцу вопрос: какой день Великой Отечественной представляется ему наиболее памятным? Ответ маршала не заставил себя ждать: «23 августа 1942 г. в Сталинграде».
Любопытно, что в дни, когда великое сражение только отполыхало, понимание его смысла было практически одинаковым во всех воюющих странах. 2 февраля 1943 г. американская газета «Вашингтон Пост» написала, что значение Сталинграда может быть сравнимым со значением битв на Марне, под Верденом и второй битвы на Марне вместе взятых, которые решили исход Первой мировой войны.
В. Попов констатирует, что в 1942 г. советское командование не сумело разгадать планов противника, прозевав наступление на Сталинград и Кавказ. Однако серьёзную ошибку совершил и фюрер, перебросив 4-ю танковую армию со сталинградского направления на Сев. Кавказ. В среде германских генералов бытовала мысль, что в июле 4-я танковая могла захватить Сталинград без боя.
Первоначально сталинградское направление представлялось немцам вспомогательным. Что же вмешалось в логику войны? Сталинград был крупнейшим центром промышленности и транспорта, он нависал над левым флангом германских армий, рвущихся к Баку. Наконец, имя города было прочно связано с утвердившимся в СССР строем, отмечает В. Попов.
До сих пор идут споры о соотношении сил под Сталинградом. В. Попов ссылается на введённые в оборот в 2003 г. данные о том, что в конце июля 270 тыс. немецких солдат, имея 3400 орудий и 400 танков, атаковали 540 тыс. советских бойцов при 5000 орудий и 1000 танков. Он считает, что прорыв немцев к Волге «вызвал шок у командования фронтом и в Москве».
Психологическое давление оказало на немцев участие в обороне гражданского населения. «Подобного мы никогда не видели», — писал генерал фон Витерсхайм. При этом автор «Коренного перелома» задаётся вопросом: почему мирное население не было эвакуировано? Большинство исследователей возлагает ответственность на Сталина, но В. Попов считает такой подход субъективным, поскольку «неизвестен ни один правительственный документ или указание И. Сталина, категорически запрещавшие эвакуацию населения».
В эти нелёгкие дни, направляя Жукова в район Сталинграда, Сталин видел в нём не только «спасителя» Москвы и Ленинграда, но и несгибаемой воли человека, готового выполнять приказы Верховного любой ценой, считает В. Попов. Но 5 армейских и фронтовых операций, проведённых в сентябре и октябре, не позволили переломить обстановку, приведя к большим потерям. 10 сентября Г. Жуков сообщил И. Сталину: теми силами, которыми располагает Сталинградский фронт, соединиться с войсками Юго-Восточного фронта не удастся.
Решающим моментом в обороне автор книги считает высадку в Сталинграде 13-й гвардейской дивизии А. Родимцева. Однако какой ценой достался перелом? По оценке зарубежных историков, в первый день сражения дивизия потеряла 30 процентов личного состава, а за первую неделю — 80 процентов. К концу битвы в ней осталось 320 человек…
Детально разбирается в книге вопрос об авторстве плана контрнаступления 19 ноября. По мнению В. Попова маловероятно, что план был составлен во время встречи со Сталиным в Кремле 12-13 сентября, на что ссылаются Жуков и Василевский. Такая встреча в дневниках Сталина не зафиксирована, а Жукова с Василевским, похоже, в те дни в Москве не было. Возможно, это коллективный план Ставки и Генштаба, утверждённый Верховным. Сталин детально помнил топографию местности со времён обороны Царицына и мог в данном случае принять высококомпетентное решение. Во всяком случае Сталину удалось провести Гитлера, который был настолько спокоен, что в начале ноября отправился в отпуск.
Интересен также вопрос о том, планировалось ли изначально наступление под Сталинградом в качестве ключевой операции зимней кампании 1942-1943 гг., того, что мы именуем «коренным переломом»? Есть мнение, что советское командование желало нанести основной удар на центральном направлении. В книге подробно разбираются все версии. Хотя со своей стороны могу предложить ещё одну: советские операции были закодированы именами античных божеств (Сталинградская — «Уран»). Может быть, разобраться в иерархии операций можно, разобравшись в иерархии богов?
В. Попов пишет: «Попытка представить Сталинградскую битву как случайный, хотя и поворотный эпизод… войны означает неприкрытую ревизию всей её истории».
Затрагивает книга и вопросы, которые, по-видимому, надолго, если не навсегда, останутся «белыми пятнами» в истории. Я имею прежде всего в виду судьбы горожан, которые остались в Сталинграде на момент начала уличных боёв. Бесспорно, план Гитлера уничтожить всё мужское население захватчикам не удался. Но работали они в этом направлении активно. Вёлся также поиск коллаборационистов из числа местного населения. Так что всё, что затем произошло с солдатами вермахта, попавшими в кольцо, можно рассматривать как справедливое возмездие.
13 января 1943 г. Ф. Паулюс сделал последнюю попытку раскрыть фюреру глаза на то, что армия агонизирует, но последний был уже неадекватен. 60 лет спустя посланец командующего 6-й армией признался, что именно в тот день он понял, что война проиграна.
2 февраля 200-дневное сражение окончилось. Считается, что сдавшихся в плен была 91 тысяча. 140 тыс. солдат противника было захоронено на поле боя. В одном из немецких исторических трудов речь идёт о 201 тыс. пленных, из которых 6 тыс. вернулись домой. В. Попов приводит ряд цифр, объясняя противоречия между ними. Он анализирует и потери советской стороны.
Вторая мировая война, итоги которой во многом определил Сталинград, закончилась варварскими бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Наступление ядерной эры означало, что сражений того типа, что имело место в Сталинграде, больше уже не будет. Но мы не можем забывать истории, так как иначе не поймём, откуда черпали наши предки мужество и стойкость, которых сейчас так порой не хватает. В этой связи исследование В. Попова ценно прежде всего объективностью. Оно доказывает, что, только опираясь на патриотизм народа, руководству страны удалось избавиться от просчётов и привести армию к Победе.
Как отмечает президент Ассоциации историков Второй мировой войны О. Ржешевский, научным сообществом признаны заслуги историков региональной школы во главе с М. Загорулько. Не менее высокую оценку даёт О. Ржешевский и книге «Коренной перелом».
Николай Марченко.