Вот и ещё один призёр минувшего «Кинотавра» вышел на экраны — фильм-притча Александра Велединского «Живой», вызвавший бурю восторгов у фестивальной публики и критики.
Фильм «Живой» наглядно демонстрирует, какой дорогой должен идти наш кинематограф — не слепо копировать в целях привлечения публики западные кинообразцы, а на доступном для массового сознания языке говорить о серьёзных вещах, не прибегая к спецэффектам и вычурной мелодраматичности.
Александр Велединский ещё прошлым своим фильмом «Русское» (по мотивам рассказов Эдуарда Лимонова), что называется, уважать себя заставил — по сути дебютный фильм режиссёра вышел достаточно мощным, чтобы о нём заговорили, как о явлении. И вот теперь его второй фильм, «Живой», вызвал невиданный ажиотаж — не блокбастер российского производства показывают все волгоградские кинотеатры (думается, и в других городах такая же ситуация). Конечно, в этом большая заслуга телевизионного информационного спонсора фильма (связь между призами на «Кинотавре» и успешным выходом в прокат у нас пока не прослеживается), однако в данном случае это оправдано на все сто — рекламный ролик с известными, даже модными артистами и отличной песней «Романс» группы «Сплин» сделал своё дело, и люди массово пошли на посмотреть, может, даже неожиданно для себя самих, хорошее российское кино.
Определить жанр «Живого» не берётся даже сам Александр Велединский, потому что здесь есть и притчевость, и жёсткий реализм, местами переходящий в нелицеприятный натурализм, и чёрная комедия, и драма. Лично мне понравилось одна из версий режиссёра, предположившего, что его картина — это фильм-сон, ибо только этим может объяснится некий сумбур с сюжете, в концовке достигающий своего апогея, — во сне ведь возможно всё, даже дважды умереть и остаться в живых.
Начало «Живого» отчасти напоминает балабановского «Брата»: худенький парнишка вернулся с войны, на гражданке всё достаточно невесело, а нехорошего человека может исправить только могила. Однако это мнимая похожесть — в фильме Велединского нет и в помине всей этой криминально-бандюковской чёрной комедии, что присутствовала у Балабанова, да и ищет одноногий герой с редчайшим именем Кир не «в чём правда», а скорее Бога. Говорю «скорее», потому что тема Бога появляется лишь ближе к концу фильма и не заканчивается чем-то определённым — разве во сне бывает определённость?
Фильм «Живой», как и «Русское», является настоящим бенефисом Андрея Чадова, который на экране, извиняюсь за тавтологию, удивительно живой: колючий и решительный, он изумительно характеризует название картины. Под стать ему и пара призраков погибших в Чечне друзей, вдруг явившихся к герою, которых исполняют Владимир Епифанцев и Максим Лагашкин — злые, матерящиеся, в полном боекомплекте, они ходят за Киром почти весь фильм, сочетая сюрреализм и правду жизни. Эта троица так гармонично смотрится на экране, что даже жалеешь, когда призраки вдруг исчезают.
«Живой» имеет два пласта повествования — реалистический и мистический, которые неразрывно связаны друг с другом. С одной стороны, паренёк после войны попадает в не ждущую его мирную жизнь, где для получения боевых нужно отстегнуть процент начфину, невеста зажигается с торговцами кавказской национальности и всё в таком духе, а память мучительно возвращает в пограничную ситуацию, в которую попал Кир вместе с боевыми товарищами в Чечне. С другой стороны, вооружённые призраки в камуфляже постоянно маячат за спиной, вовлекая героя в мир мёртвых (одна из самых сильных сцен — это умершие люди, которые ночью выходят из своих подъездов и отправляются в последнее путешествие). Чем закончится нахождение героя в этом междумирии, думаю, догадаться не сложно, единственное, что, по-моему, ради эффектности концовки авторы фильма пожертвовали логикой повествования.
Жизнь человеческая показана в «Живом» во всей неприглядности — Велединский нарушил практически все табу массового кино: герои неумеренно смолят сигареты, в таком же количестве пьют водку, матом практически говорят. Последний факт почему-то очень веселит публику, отчего первые полчаса фильма народ просто ржёт. Затем, правда, «невесёлая песня моя», то бишь актёрского ансамбля, заставляет народ успокоиться и изредка усмехаться удачным чёрным шуткам, щедро разбросанным по сюжету. Да, юмор в картине практически только чёрный, с преобладанием армейской тематики, местами очень мрачный, хотя и не всегда. Одна из самых весёлых шуток — перманентный гэг: «А они чё, нас видят?», когда призраков в очередной раз кто-нибудь замечает. Кто-нибудь — это дети, алкоголики и Александр Васильев из группы «Сплин».
В «Живом» состоялось-таки встреча на экране братьев Чадовых — главного героя Кира, как уже говорилось выше, играет Андрей, а отца Сергея — Алексей. Смотрятся братья вместе очень органично, однако в целом Алексей Чадов — это самое слабое звено фильма. Вот нет ощущения, что он священник, хотя артист очень старается.
Роскошный в фильме саундтрек, состоящий из лучших песен группы «Кино», «Сплин» и «Гражданской обороны», а также армейских песен, звучащих очень в тему.
«Живой» — мрачноватое кино, которое смотришь на одном дыхании с первого до последнего кадра. Это не шедевр, но это настоящее кино, обязательное к просмотру для всех любителей некартонного кинематографа.
Любите хорошее кино!