Забавная картина вышла на наши экраны — детектив Карена Оганесяна «Домовой», где две больших российских звезды, Владимир Машков и Константин Хабенский, разыграли версию отношений между писателем и прототипом его литературного героя. Фильм снят ярко, но не таит ни одной загадки, над которой можно было бы поломать голову, а потому относится к разряду «Посмотрел и забыл».
Яркий дебют Карена Оганесяна с фильмом «Я остаюсь», где последнюю роль сыграл замечательный русский актёр Андрей Краско, давал надежду, что в современном отечественном кинематографе зажглось новое имя. После просмотра второй картины молодого режиссёра «Домовой» можно констатировать, что о рождении имени говорить пока рано и надо погодить, дабы посмотреть, куда выведет Оганесяна кривая творческого развития.
«Домовой» — это изначально достаточно интересно задуманная Олегом Маловичко история-столкновение двух одиночек, автора детективных романов про киллера Домового и этого киллера Домового, который, оказывается, не умер, как то думал писатель, когда читал материал о нём в газете, а живёт себе и валит по заказу людей. У писателя кризис — ему не пишется и вообще живётся на свете неуютно, наёмному убийце скучно — всё один да один. Так киллер выходит на писателя и дальше два одиночества начинают путь вместе: первый вроде как развлекается, а второй собирает материал для будущей книги. В принципе, подобное развитие событий потенциально таило для зрителя два приятных момента: во-первых, форму — классно снятые уроки по науке убивать, а во-вторых, по содержанию — психологические портреты двух социопатов и мощную психологическую подоплёку их противостояния. Но не судьба, ибо оба этих момента оказались проходными, а во главу угла Карен Оганесян поставил создание атмосферы и клеймление автора детективных поделок, не ведающего, что он творит. Из подобного классный триллер не слепишь, да и детектив получился так себе.
Атмосфера вышла у режиссёра дождливо-осенняя, с элементами излишества — дождь первую половину фильма льёт постоянно, что даже начинает раздражать. Хотя в целом «Домовой» как иллюстрация к фразе «Жизнь в ненастную погоду» получилась отличной: ощущение сырости и неуютности передаётся хорошо.
Как утверждает сам режиссёр, в работе над фильмом было уделено много времени деталям. Возможно, деталей было так много, что получилось по классике: «Слона-то я и не приметил». Чтобы было понятно, на каком уровне даются эти детали, приведу описание одного из начальных эпизодов фильма, предварив его словами следователя: «Работал профессионал высшей категории — убил клиента выстрелом в рот, как и было заказано». А теперь сам эпизод, где работал этот мегапрофи. Представьте: Москва, рабочий полдень, людная улица. В «Мерседес» с тонированным стёклами не таясь садится некий субъект. Выстрела нет. Единственный охранник субъекта, он же водитель, тоже садится в машину и она трогается.
Выстрела нет. Когда машина уже готова уехать из кадра, выскакивает киллер и на глазах толпы стреляет в лобовое стекло. Машина врезается в мусорный бак. Киллер на глазах у всех перезаряжает пистолет, а субъект в этот момент, вместо того чтобы тянуться за пистолетом охранника, дабы сделать свои шансы к выживанию хотя бы минимальными, зачем-то распахивает дверь, выскакивает и подставляется под выстрелы из второй обоймы киллера. После чего наёмный убийца бросает пистолет в мусорку и спокойным шагом удаляется в неизвестность. Занавес. Театральность и нереальность постановки данной сцены настолько велика, что все дальнейшие режиссёрские потуги насытить кадр множеством деталей уже не воспринимаются всерьёз. Вот если бы Карен Оганесян дал двухслойный пласт повествования, где подобную сцену представлял бы автор детективов, который никогда до этого подобных сцен не видел, тогда бы условность была оправдана и даже стала бы неким художественным приёмом. А так любовь к деталям всё время даёт сбой. То писатель неизвестно как узнает, на какой ряд купил билет человек, за коим он следит, то киллер, кому нужны отпечатки пальцев писателя на пистолете, запросто берёт этот пистолет в свои руки, не надев перчаток, а на импровизированном стрельбище забывает отбросить мишень к куче хлама, где она до этого никем не примеченная лежала.
Уроки киллерского мастерства тоже даны достаточно условно: если беседы писателя с убийцей в многочисленных кафешках действительно показаны классно, то когда доходит до дела, то всё даётся на уровне «Немножко вообще постреляем, немножко последим, немножко перетрём», причём герой Владимира Машкова больше говорит, чем учит чему-то героя Константина Хабенского. Наверное, так режиссёр хотел показать намерения киллера, но он их позже и обозначил более явно да и заданная ранее условность, которой и закончилось обучение, не исключала возможности динамичного ученичества писателя с показом определённых фишек. В этом плане нашему коммерческому кинематографу есть ещё чему учиться у Голливуда, который может показать пустышку, зато в красивой обёртке.
Можно предположить, что главное внимание Карена Оганесяна привлекли герои Машкова и Хабенского, на чьём противостоянии он и хотел сыграть. Если честно, особого взаимодействия между двумя хорошими актёрами не получилось: как были с самого начала заданы роли ведущий и ведомый, так они до конца и остались.
А смотреть, как один герой наглухо круче другого, что подтверждает весь фильм, как-то не особо увлекает. Не лишена интереса режиссёрская попытка раскрыть изменение личности писателя (киллер даётся как уже сформированный человек, чей внутренний мир закрыт для зрителя). Константин Хабенский сначала с удовольствием изображает интеллигента, мучающегося муками творчества перед экраном ноутбука, бухающего при этом, ругающегося с издателем и любимой женщиной. Потом с не меньшим удовольствием он изображает, как его герой открывает для себя состояние силы, когда он может один на один победить другого мужчину. Режиссёр даёт этому персонажу пережить все стадии становления, опустив того к финалу до состояния личинки, тем самым показав, каким ничтожным может оказаться автор бульварных детективов (а это прямо герой нашего времени какой-то), когда сталкивается с реальностью, о которой он так долго и с упоением писал. В целом образ детективщика Константин Хабенский решил скорее в пародийном ключе, нежели в реалистическом.
Владимир Машков, коему для фильма пришлось покрасить волосы в радикальный чёрный цвет, снова сыграл брутального мужчину. Причём, что интересно, если в
«Охоте на пиранью»
актёр исполнил роль литературного героя бульварного детектива, то в «Домовом» сыграл прототипа такого литературного героя. Особой разницы, правда, незаметно: Машков так же эффектен и эффективен на экране, разве что теперь обнажаться перед камерой не пришлось. У него даже фразочка любимая есть «Вот такой заворот». А лучшей совместной сценой с Хабенским стал бессловесный эпизод избиения киллером писателя в машине — получилось и правдиво, и реалистично, и жутковато. Так бы и весь фильм решить — глядишь, вышел бы жёсткий динамичный детектив.
Кроме двух главных звёзд в «Домовом» в виде бонуса имеется ещё тройка известных артистов, причём все они выехали на предыдущем багаже: Александр Адабашьян снова сыграл эпизодического смешного мужчинку, Армен Джигарханян снова сыграл немногословного босса мафии, а Чулпан Хаматова снова сыграла подругу главного героя, чем психологическая характеристика её героини и исчерпывается.
Фильм Карена Оганесяна «Домовой» — интересный по задумке и не очень интересный по исполнению традиционный детектив, где есть хороший видеоряд, приличный саундтрек (Нино Катамадзе и группа Insight), одна шутка (во время автограф-сессии автор детективов гордо сообщает: «Я не Сорокин. И слава Богу!») и заимствованная из разных картин концовка (сначала «Мизери», потом «Леон», затем «Побег» в редакции Егора Кончаловского).
Любите хорошее кино!
Авторская оценка по десятибалльной системе: 4 (четыре).