Чудные дела происходят в российском кинематографе: трэш хочет прикинуться гламуром и наоборот. И происходят сии невероятные метаморфозы в фильме с названием-сказкой «Жесть».
«Как скучно жить!» — можно перефразировать известную фразу Ренаты Литвиновой относительно дебюта Дениса Нейманда «Жесть» (сама кинодива появляется в эпизоде в привычном образе дурочки из переулочка). Скучно людям жить — и всё. И начинают они страдать фигнёй, в результате чего и появляются «шизевры», подобные «Жести». Если честно, это бред воспалённой фантазии сценариста Константина Мурзенко и режиссёра Дениса Нейманда. Бред стойкий и навязчивый, жестяной бред, который почему-то рядится в одежды кинематографа. Позволю себе процитировать «скромный» такой пассаж с официального сайта фильма, где его жанр определён как «психовик»: «Психовик — жанр художественного кино, в равной степени сочетающий в себе элементы психологического (часто — психопатологического) триллера, фильма действия, психоделической драмы и классической комедии. Отличается буйством ничем не сдерживаемой фантазии, внутренней неразрывной связью с классическими образцами мирового кинематографа и общей патологичностью (в самом лучшем смысле слова) восприятия окружающей действительности. П. почти всегда отличается безукоризненными актёрскими работами и тщательно подобранным звуковым рядом. Образцовым примером П. является фильм «Антикиллер». Особенно следует заценить фразы о «неразрывной связи с мировым кинематографом» и «безукоризненных актёрских работах». Не похвалишь себя сам, тебя никто и не заметит. На самом деле, ключевое слово здесь «Антикиллер». После просмотра остаётся стойкое ощущение, что посмотрел очередной фильм Егора Кончаловского — те же беспомощность, бредовейший сюжет и обойма актёров — Куценко, Разбегаев, Шакуров, Серебряков, Бахшиев. Я даже подумал, что Нейманд — это псевдоним Кончаловского-младшего, а фильм «Консервы», который снимал Егор, просто переименовали в «Жесть». Но, как подсказывает Интернет, Нейманд — реальный человек из Питера, а Кончаловский «Консервы» до сих пор снимает в крымской «тайге».
Со сценаристом «Жести» Константином Мурзенко всё давно понятно: товарищ этот с приколами, правда, весьма своеобразными (вспомните хотя бы название фильма «Тело будет предано земле, а старший мичман будет петь»). В случае с «Жестью» «прикольность» Мурзенко приняла запущенные формы, отчего сюжет выглядит так, будто Константин собирался писать сценарий для «Богини», а получился «Антикиллер». Московская журналистка из «Комсомолки», которая хочет завязать с профессией (наверное, в актрисы собралась), маньяк, рассуждающий о каких-то кругах, из которых ему надо выйти, и сбегающий из дурки, гигантский заброшенный дачный поселок, где никого нельзя найти, а можно только пропасть, дикий опер, гоняющий на «Range Rover» и находящий свою смерть среди дач, розовый каддилак, из которого пара отморозков вытаскивают труп невесты и топят в придорожном болоте, Терминатор на коне (мужик в маске с ружьем и голосом Алексея Серебрякова) и даже такая несусветная дичь, как голый Гоша Куценко (полностью голый, поклонницы «Ladies’ night», все на просмотр), изображающий поехавшего с катушек адвоката, захватившего собственную семью и рассуждающего о любви. Такое впечатление, что Константин Мурзенко перед написанием сценария хорошо заправился грибами-псилоцибами, и его торкнуло с особой силой.
Всё в «Жести» намеренно ненастоящее: вот берут авторы гламурные приметы Москвы и глумятся над ними (видно, от предчувствия, что здание «Комсомолки» сгорит, нашу самую тиражную жёлтую газету поместили в шикарную стекляшку), потом резко переносят действие в глухомань и начинают глумиться над трэшем. Ребята, чтобы качественно глумиться, надо хотя бы тот же трэш уметь делать. В Россию в конце прошлого года приезжал «великий и ужасный» основатель студии «Трома» Ллойд Кауфман, главный треэшевик мира, сходили бы на его лекции да поучились бы, как делать мусорное кино при нулевом бюджете. А то получилась у вас такая же фигня, как у большого поклонника американского кино Олега Степченко, только с пафосом «мы тут всерьёз прикалываемся за деньги».
Нет, нельзя сказать, что в фильме нет каких-то забавных эпизодов — ребята ведь, старательно пыхтя, пытались веселить почти весь фильм. Фразочка «Ну ты как этот прям — пластилиновый викинг» очень даже недурственна. Ну или хотя бы каламбур «Завалю за Валю!». Хотя больше всё-таки было какого-то нафталина типа «Чем отличается педофил от педагога? Первый детей любит».
Единственное светлое пятно во всём фильме — это роль Сергея Шакурова, сыгравшего главврача дурдома. Кино жестяное, а Сергей Каюмович даже здесь безупречен: когда он появлялся на экране, то и возникала та самая патологичность, о которой писали на официальном сайте фильма. Надо было дать большому актёру большую роль, глядишь, и вытянул бы он «Жесть» на себе.
Ещё радует фантастический эпизод фильма. Судя по номерам автомобилей (на них стоит 61-й регион), маньяк сбежал в Ростовской области (помним-помним, Чикатило). Так вот когда маньячило захватывает милицейскую машину и немножко уходит от погони по трассе, то в момент оказывается в Москве. Туда же почти так же быстро добирается Терминатор на лошади. Чудеса да и только.
А апофигеем фильма является ещё одно появление Гоши Куценко: его изображение возникает (теперь наш секс-символ лишь с обнажённым торсом) на витрине магазина и говорит главной героине человеческим голосом: «Не бойся, я твоя эротическая галлюцинация». Ага, теперь мы точно знаем, как выглядит мечта идиотки: лысый мужик под сорок в очках и с хриплым голосом.
В общем, о фильме можно сказать парафразом слов все того же Куценко в роли эротической галлюцинации: «Это не розыгрыш, это жесть».
Любите хорошее кино!