1 апреля грянул двухсотлетний юбилей со дня рождения одного из величайших русских писателей — Николая Васильевича Гоголя, чьи отдельные произведения в общих чертах, слава богу, до сих пор ещё знает даже нерадивый школяр. К этому юбилею классику, а заодно и российским зрителям был сделан своеобразный подарок — экранизация героической поэмы в прозе «Тарас Бульба». Как это повелось в последнее время, экранизацию классики сделал Владимир Бортко, который теперь разве что Льва Толстого не окучил. Сленговое слово «жесть» в оценке фильма «Тараса Бульба» — это будет ещё даже слабо.
Как это ни странно, но такая располагающая к переложению на киноязык вещь Гоголя, как «Тарас Бульба», в истории российского кинематографа фактически не имела воплощения — есть лишь дореволюционный фильм, который вряд ли кто-то видел кроме узких специалистов. Зато за рубежом «Тарас Бульба» экранизировался неоднократно, в роли Бульбы даже засветился бывший русский Юл Бриннер. В своё время по политическим соображениям произведение Гоголя не дали снимать Сергею Бондарчуку, зато теперь, по тем же самым политическим соображениям, фильм доверили снимать коммунисту Владимиру Бортко. Указываю на политическую ориентацию этого безусловно талантливого режиссёра потому, что картина делалась с явной оглядкой на нынешнюю политическую ситуацию в отношениях между Россией, Украиной и Европой. 
Увы, обстановка в сотрудничестве двух братских народов, русского и украинского, так сейчас накалена, что без оглядки на возможные последствия художественного высказывания никуда. В этом плане у Владимира Бортко был карт-бланш, «выданный» ему самим Николаем Васильевичем Гоголем, не делившем по национальному признаку украинцев и русских и писавших в «Тарасе Бульбе» про русский дух. Если почитать и послушать интервью Владимира Бортко, с такой охотой раздающего их и объясняющего, о чём он снимал фильм, то окажется, что режиссёр хотел показать: а) что братские народы едины и б) что всё зло с Запада. Видимо поэтому, Бортко взял из текста Гоголя все патриотические речи казаков, вынес за скобки их жестокий рейд по польской земле, а поляков как представителей этого Запада вывел сущими злыднями. Конечно, объективностью в показе русско-польских отношений XVI века не отличался в «Тарасе Бульбе» и сам писатель, но он и не создавал историческое произведение, написав именно героическую поэму, где гротеск и гипербола идут рука об руку. А что же снял Владимир Бортко? Понять это сложно.
Композиционно и сюжетно режиссёр в целом следовал литературному первоисточнику, лишь слегка поменяв отдельные эпизоды местами, что-то редуцировав, а что-то дописав за Гоголя: фильм имеет зачином знаменитый монолог Тараса Бульбы о товариществе, и только потом начинается линейное повествование, стартующее с приезда Остапа и Андрия из киевской бурсы. Если учесть, что продюсерами Владимир Бортко не было в чём-либо ограничен, отчего он мог снимать где угодно и сколько угодно (что в итоге вылилось в 3 года съёмок и многие миллионы российских рублей), можно было ожидать от мастера хорошего результата. Действительно, фактура у фильма отменная: если сказано у Гоголя, что Запорожская Сечь находилась на острове Хортица, то там её и снимали, сказано на правом берегу Днепра, вот вам правый берег этой реки, и всё в таком духе. География съёмок, таким образом, распространилась на Россию, Украину и Польшу. 
Неплохая у фильма и идейная сторона — упор делается на патриотизм и противостояние любой ценой иноземцам, покушающимся на твою культуру. Но вот с жанром у «Тараса Бульбы» как-то совсем не срослось. Грубо говоря, у Бортко было только два варианта выбора: либо снимать по задумке Гоголя мощную героическую поэму про титана Бульбу, либо попытаться снять историческое кино, где объяснить, как обстояли дела на политической арене того времени и почему казаки так упорно бились с поляками. Режиссёр же выбрал что-то среднее, отчего и вышел печальный результат. Героика — тонкая вещь: повёл её в сторону реальности и сразу возникает миллион вопросов из серии «Что, где и когда?». А коль скоро зашёл на историческую почву, но тут же предлагаешь условный пафос, то будь готов, что тебя осмеют.
Фильм начинается вполне себе буднично: никакого тебе Бульбы весом в 20 пудов, как то сказано у Гоголя, достаточно простецкое поместье этого зажиточного украинского пана, имевшего собственный полк, Сечь выглядит почти сиротски. Сразу настраиваешься на историческое звучание картины, думая, что Бортко отринул героический пафос и решил надавить на реальность. Правда, тут же задевают какие-то нелепые детали вроде одновременного нахождения в кадре полуодетых казаков и казаков в тёплых одеяниях. Ну поначалу списываешь такую условность на желание режиссёра показать всё многообразие внешнего казацкого облика. Однако одно начинает цепляться за другое, нагромождаясь и постепенно вызывая всё более увеличивающееся недоумение. Вот нам зачем-то показывают удаль молодецкую Остапа и Андрия, для чего потребовалось применить компьютерную графику и пощипать Шарля де Костера с его «Тилем Уленшпигелем». А вот детально воспроизведена знаменитая картина Ильи Репина «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану». С одной стороны — та самая условная героика, с другой — дотошность в воспроизведении деталей. Идём дальше. В кадре появляется наш Пётр Зайченко, который в виде вестника смерти с неожиданным плаксивым надрывом приносит известие о гибели жены Бульбы и всего его полка. Минуточку, не было такого у Гоголя. Начинаешь хмуриться. Сейчас казаки должны совершить первые жестокие убийства — потопить всех местных жидов. И что мы видим? 
Гурьба статистов, ряженых под казаков, забегает в некое помещение, где сбивает с полок горшки-посуду, забирает некие ёмкости и уходит, после чего Янкель начинает умолять Тараса спасти его. Спасти от чего? От разбития горшков? Контакт с режиссёром начинает теряться. А потом случается самое страшное, после чего фильм уже воспринимается как комедия в стиле «Маски-шоу». Сначала нам показывают куда-то скачущих казаков, а закадровый голос Сергея Безрукова (наверное, надо пора дать артисту звание «Главного актёра страны, без которого не обходится не один громкий фильм») сообщает, что нанесли они польским землям разорение, а затем мы видим штурм крепости — без слёз смотреть на это нельзя. Представьте себе: крепость, стены. Как идти на штурм? Ну там лестницы, крюки, таран для ворот и прочая. Ан нет. Сначала лихо скачущие по степи казаки с криками «Гойда!». Не спорю: красиво, эффектно, но куда скачут казаки? Вдруг откуда ни возьмись появляется пара-тройка лестниц, но затем снова степь, снова «Гойда», снова размахивание шашкой на ходу. Но и это ещё не всё. Когда боевые действия переносятся за пределы крепости и даётся общий план, с диким изумлением можно увидеть, как отдельные статисты (набранные из местных жителей Каменск-Подольского, где проходили батальные сцены) стоят и глумливо машут саблями в воздухе либо весьма примитивно имитируют рубку на поле, вяло замахиваясь друг на друга. Это даже не низкий уровень залепухи «Александр. Невская битва», где в сцене сражения хотя бы участвовали ролевики, это вообще пещерный уровень, за который не то что стыдно деньги брать, но и даже показывать публично. Может, режиссёр и оператор отыгрались на крупных планах, где показаны подвиги казаков? Ничуть не бывало — всё та же условность, разве что вялости нет, но это бы уже ни какие ворота не лезло. Всё, после этого «Тарас Бульба» досматривается как очередной выкидыш российского кино и зарождается крамольная мысль, что лучше было бы доверить снимать фильм Фёдору Бондарчуку, который хотя бы боевик из фильма сделал и не позволил бы себе небрежных кадров батальных сцен.
И пробегусь по отдельным позициям, заслуживающим особого внимания. Политика. Без неё, родимой, никуда. Из текста Гоголя чудесным образом исчезли пассажи про татар, при этом ляхи склоняются направо и налево, а также видоизменена речь вестника, сообщающего, что не жиды овладели православными церквями, а шинкари. Зато целиком вставлен оправдательный и страстный пассаж Янкеля о том, что «если жид, то и не человек?». Как-то последовательнее надо быть. Все слова Гоголя о русском духе, вере и патриотизме оставлены в целости и сохранности, а слова Бульбы о грядущей православной силе, которой покорятся все, вырваны из контекста и даны в стиле концовки фильма Юлия Гусмана «Парк советского периода»: появляются конники и скачут куда-то. Не хватает разве что реплики «Наши!», хотя угроза Западу читается очень просто.
Актёрский состав. По большому счёту, в «Тарасе Бульбе» лишь одна сильная работа — Богдана Ступки. Его Тарас получился не героическим, а таким очень земным. Хотя все усилия мощного актёра пропадают втуне — остальные лишь визуально соответствуют гоголевским персонажам, не вызывая не то что сочувствия, но и почти никаких чувств.
Эмоциональный фон. Произведение, где сплелись страсть, героика, патриотизм, предательство, жестокость, смерть, при перенесении Бортко на экран всё это растеряло, отчего персонажам не сочувствуешь — словно в классе тебе читает «Тарасу Бульбу» занудный учитель, снедаемый завистью к писателю и потому включающий в повествование отсебятину. Сцена смерти Андрия от рук отца, одна из самых трагичных в повести Гоголя, в фильме является проходным эпизодом. По-настоящему трогает лишь эпизод пытки Остапа и это бульбовское «Слышу!».
Отсебятина. Про смерть жены Тараса уже сказал выше, но есть и ещё более сильное домысливание Гоголя со стороны Бортко: после связи польской панночки с Андрием у неё рождается сын, которого её отец, в отличие от Тараса, не убивает, хотя и замахивается саблей. В чём здесь великий объединительный смысл, который, неверное, таким придуманным пассажем хотел навязать режиссёр, непонятно. Более того, получилось, что поляки более гуманные люди, чем русские.
Музыка. Как и в случае с «Мастером и Маргаритой» Владимир Бортко сработал с Игорем Корнелюком, написавшим саундтрек к фильму. И если с сериалом у композитора всё более или менее срослось, то попсовые мелодии, раздающиеся на протяжение почти 140 минут «Тараса Бульбы», под конец даже раздражают.
Фильм Владимира Бортко «Тарас Бульба» — откровенно неудачная затянутая попытка экранизации классики. Можно рекомендовать для младшего школьного возраста с обязательным прочтением до или после просмотра произведения Гоголя и комментарием взрослого.
Любите хорошее кино!
Авторская оценка по десятибалльной шкале: 4 (четыре).