Чур меня, чур, Константин Хабенский помолодел лет на десять? А Ник Нолти лет на сорок? Нет, это просто люди, на них временами очень похожие (соответственно Иван Стебунов и Илья Соколовский), снялись в молодёжном триллере Павла Санаева «Последний уик-энд».
Вот читаешь иногда тексты своих московских коллег и диву даёшься: люди, которые камня на камне не оставляли от более серьёзных фильмов, вдруг начинают хвалить откровенное слабое кино, коим без возражений является «Последний уик-энд». То ли звёздная фамилия давит (у Павла мама — Елена Санаева, а отчим — Ролан Быков), то ли с руководителем кинопроекта РусКино.ру (Павел им является) ссориться не резон, но тем не менее в паре изданий о фильме отозвались чуть ли не восторженно. Что ж, я Павла Санаева не знаю, обязательств у меня перед ним никаких, так что я могу оценивать его фильм, как говорится, «не взирая на лица».
Что представляет из себя «Последний уик-энд»? Это некая смесь из «Сматывай удочки!» и «Даже не думай!», представляющая собой очередную попытку (скажем так, более или менее удачную) перенести забугорный жанр на нашу территорию. В данном случае жанр — типа молодёжный триллер. Почему «типа»? А я не понимаю — как может быть триллер молодёжным? Он либо триллер, где любой зритель сидит, затаив дыхание, либо «одно из двух». :-) Тем не менее, Голливуд пачками штампует эти так называемые молодёжные триллеры, которые забываются уже на выходе из кинозала. Не знаю, ждёт ли та же судьба «Последний уик-энд» — всё-таки кино наше, а родные лица забыть сложнее.
Задумка у Павла Санаева для триллера была интересная (как-никак сценарный факультет ВГИКа за плечами), из которой можно было сделать действительно захватывающее кино. Не получилось. А жаль — ребята-актёры подобрались симпатичные.
Главные причины — это какой-то старческий склероз (на ходу забываются многие вещи, отчего пропадает смысл) и невнимательность к деталям, которые из этого склероза вытекают. Вдобавок фильму, который претендует на звание «триллер» (трогающего, захватывающего), элементарно не хватает драйва.
Судите сами. Ладно, допустим, есть два друга, Кирилл и Миша, которые обитают в роскошной квартире брата одного из них (очередное бандитское камео Гоши Куценко — от этого реально уже воротит). Брат их хочет отослать учиться в Америку на четыре года (наверное, с условием, что друганы всё это время носа в Россию не покажут, иначе отчего так убиваться насчёт четырёх лет — будто в США каникул не бывает), а накануне отъезда они решают устроить прощальную вечернику, которая заканчивается гибелью одного из друзей. Вот здесь и начинаются чудеса на виражах. Знаете, как погиб один из друзей? А он в луже на стройке утонул. Шли они шли по бревну над лужей да как навернутся в воду, где им даже по шейку нет, да как давай с воплями тонуть. Один натурально утоп, хотя даже при неумении плавать можно было просто подползти к краю. Эта совершенно самодеятельная сцена, которая невозможна в профессиональном кино, и задаёт весь тон фильму. Дальше лишь идёт нагромождение подобных несуразиц.
Что решают ребята? Брат утопленника как раз Бешеный (герой Гоши Куценко), который любит людям ноги отрезать и языки вырывать. Значит, надо скрыть от него смерть брата, а от трупа избавиться. А как от него избавиться? Куда как проще — закатать в автомобильные покрышки и сжечь, для чего обязательно нужно поехать за 300 км на Волгу, где дом их подруги стоит и дожидается на отшибе, чтобы там был совершён акт сожжения. А в багажник старого «Кадиллака» сначала натолкать покрышек, а затем сверху небрежно бросить тело утопшего. Если у ребят хватило ума придумать такой хитровыдуманный способ избавиться от трупа, то подобная небрежность — это вина режиссёра.
По выезде из Москвы начинается типа роуд-муви. Если бы в нашем кино не с чем было сравнивать, то это куда не шло, но после «Бумера» просто детский сад какой-то. А уж сцена у придорожного кафе не выдерживает просто никакой критики. Парни связали пытавшуюся убежать подругу (она, наверное, хотела побыстрее к Бешеному бежать, чтобы он ей ноги отрубил), залепили ей рот скотчем и ушли, а она (бедняжка страдала аллергией, вследствие которой ей нужно было всё время закапывать в нос капли — про антигистаминные таблетки в Москве не знают) и задохнулась, вывалившись из машины наружу. Вокруг, знамо дело, не оказалось никого, отчего ребятки упаковали подружку в машину, а вследствие потасовки грохнули ещё одного своего приятеля, и тоже упаковали, чтоб подруге не скучно было. После этого смотреть стало совсем неинтересно, лишь автоматически отмечались забытые вещи: когда герой открыл багажник, то там вместо покрышек была канистра с бензином. Но это так, мелочи.
Вот с чем у Павла Санаева хорошо, так это с концепцией. «Последний уик-энд» — это концептуальное кино с ярко выраженной авторской идеей и плохим её воплощением на деле. В уста Бешеного-Куценко режиссёр вкладывает «философские» умозаключения: типа жизнь — это сплошные стрелки, и если на одной из них дал слабину, то повернёшь не в ту сторону и в итоге уткнёшься в тупик. Весь фильм главный герой даёт слабину за слабиной, отчего оказывает в полном овне. И тут вас ждёт неожиданность: оказывается, всё, что мы видели, это был лишь фильм, который придумал герой, пока ехал на прощальную вечеринку. Поняв, чем она может закончиться, он разворачивается и уезжает. Проблема только одна: да, любой молодой человек может придумать плохое кино, вот только снимать это плохое кино ради морализаторства не имеет смысла. А мораль сей басни такова: не бухай с людьми, которые тебе не близки, и не надо будет ходить на стрелки.
Любите хорошее кино!